 Белла Златкис. Фото: ИТАР-ТАСС В пятницу пройдет собрание акционеров Сбербанка. О том, что наиболее важно для акционеров, в интервью Business FM рассказала зампред правления Сбербанка Белла Златкис. — Общая оценка: как Сбербанк закончил 2012 год? — Мы рады были публично сообщить, что, отвечая на вопрос: «Какой подарок вы приготовили акционерам в этом году?», — мы отвечаем: мы приготовили подарок ростом чистой прибыли и очень существенным ростом дивидендов, которые наши акционеры получат. Наша чистая прибыль по российским стандартам 2008 года, с того дня, когда мы приняли стратегию, увеличилась в 3,15% — в три раза. За прошлый год она у нас увеличилась на 11%. Соответствующим образом, доходы, которые получит каждый наш акционер в 2012 году, увеличатся в 5,4 раза на обыкновенную акцию и в 5,1 на привилегированную акцию против того же 2008 года. В пять раз. — Сейчас акции — вблизи исторического максимума: более 100 рублей. Год назад было в районе 80 и 70 рублей. Акционеры Сбербанка должны быть счастливы, потому что они имеют в течение года порядка 20% прирост курсовой стоимости, плюс еще 2,5% дивидендной доходности, те, кто это все сохранил. Не слишком ли много? — Мы действительно приняли дивидендную политику в прошлом году, утвердили ее на собрании. Она стремится к 20%. Мы еще и увеличили процент отчислений от чистой прибыли на выплату дивидендов. В прошлом году мы платили 15%, в этом 17%. Три года назад 10%. — В чем смысл такой политики? — Акционер является хозяином предприятия, он заинтересован, чтобы предприятие развивалось, он для этого вкладывает большую часть прибыли — 83% в развитие. Но он заинтересован еще и в том, чтобы росла курсовая стоимость, чтобы он получал устойчивый доход, который ему должен приходиться на вложенный капитал. На самом деле, смысл именно в справедливости распределения дохода с тем, чтобы акционер понимал, что вложенные им средства работают в двух направлениях. В этом смысл корпоративного бизнеса, публичного бизнеса. Мы достаточно сбалансировано смотрим на эту проблему, мы не платим 50-60% от прибыли, мы большую часть направляем на развитие. Это правильно. Мы очень быстро догоняли Запад, но нам еще нужно много чего сделать. — Основной акционер у вас государство. — 50%. — Вы в интересах акционеров должны действовать. А акционер говорит, что поскольку у бюджета есть свои потребности, чтобы по 25% от прибыли в дальнейшем платили. С точки зрения Сбербанка, это, на ваш взгляд, как? — Это потому и рост курсовой стоимости, что, видимо, акционеры предполагают, что менеджмент банка и наблюдательный совет, и собрание, справедливо смотрят на распределение прибыли. Если акционер знает, что он устойчиво будет получать справедливые дивиденды, акции будут покупаться, и будет расти курсовая стоимость. Это два сбалансированных показателя. Это абсолютно правильное решение. — На будущее ориентир на 25% от прибыли...? — На нас это не распространяется. Мы не являемся правительственной собственностью, мы являемся собственностью ЦБ. Мы к этому прислушиваемся. Я предполагаю, что дивиденды не могут быть надолго директивно утверждены, потому что ситуация в экономике волатильная. Но стремиться к тому, чтобы дивиденды составляли пристойную часть доходов акционеров, безусловно, надо. — Как изменился реестр акционеров после приватизации? — Очень существенно. У нас мажоритарный акционер потерял 7,58% своей доли: у него осталось 50 плюс 1 акции против 57,58, которые были в прошлом году. На 10% увеличилось количество нерезидентов. Соответственно, уменьшилось количество физических лиц и юридических лиц резидентов на те же самые 10%. Думаю, физические лица фиксируют прибыль, они не являются долгосрочными инвесторами, как правило. Хочу вам намекнуть, что мы в сентябре проводили SPO, продавали акции, принадлежащие ЦБ, по цене 93, видели недавно цену и 105. Физическое лицо в виде 10% прибыли за короткий период, как правило, фиксирует свое участие. Это очень существенный доход. Ничего удивительного в этом нет. Напротив, западные фонды, а там, в основном, фонды в нерезидентах, это долгосрочные вложения, которые делаются на много лет. Для них очень важны дивиденды, потому что они должны показывать результаты своим вкладчикам. Они держат долго, поэтому они покупают. — Если в процентах, на долю институциональных инвесторов, в том числе зарубежных фондов, какая доля акций сейчас приходится? — В нашей действительности достаточно сложно (кстати, и на Западе это проблема определения бенефициарного владения) — нерезидентов у нас где-то порядка 44%. Мы считаем, что из нерезидентов существенная доля — 70-80% — это институциональные инвесторы. — 44% от того объема акций, которые по фри-флоат находятся или от всего капитала? — От всего капитала. Это очень крупное значение. Мы приближаемся по нерезидентам к объему, который контролирует ЦБ, и основной объем находится у нерезидентов. Это отголоски. Мы глобальный банк, нами интересуются, мы желаемый актив в мире. Это неплохо. — Хорошо ли, что сейчас зарубежный инвестор, который придирчив, покупает так активно акции Сбербанка? Хорошо ли, что весь спрос обеспечивается извне? — Нет внутреннего серьезного институционального инвестора. Мы запоздали с реформами институционального инвестора. Мы запоздали с нормальными действиями по страховой реформе, и у нас страховые компании не являются существенными инвесторами. У нас плохо развивается пенсионная система, я уже не говорю про фонды взаимных вложений, это все развивается очень слабо. Здесь очень много, что нужно сделать с точки зрения законодательства и стимулирования этого процесса. Результат налицо. Основные институциональные инвесторы — западные. — Спасибо. Держитесь курса! С Беллой Златкис беседовал Илья Копелевич.
 |
