Шоу на Неве

Состав «двадцатки», на которую приходится примерно 2/3 населения планеты, 90% мировой экономики и 80% глобального товарооборота, формировался по известным лишь посвященным принципам. Так, в группу входят Аргентина, Австралия, Бразилия, Великобритания, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Канада, Китай, Мексика, Турция, Россия, Саудовская Аравия, США, Франция, ЮАР, Корея, Япония и... Европейский Союз, хотя многие страны ЕС, как видно, представлены самостоятельно. В то же время в G20 не попал Иран, хотя его экономика больше не только аргентинской или австралийской, но и саудовской. Вот так — задачи вроде бы сугубо экономические, а политика и здесь тут как тут.

Насчет страновой разнородности. По объему ВВП по паритету покупательной способности лидеры, ЕС и США (в 2012 г. соответственно $16,0 и $15,9 трлн), более чем в 17 раз опережают Саудовскую Аравию ($921,7 млрд.). Темпы роста экономик также резко отличаются друг от друга: ВВП Китая в 2012 г. увеличился на 7,8%, Италии — уменьшился на 2,4%. Инфляции в прошлогодней Японии не было вовсе, а в Аргентине она достигла 25,3%. Наконец о безработице: в 2012 г. в Южной Корее она составила 3,2%, а в Южной же Африке — 22,7%.

У стран G20 разные размеры госдолга, у одних бюджеты сводятся с профицитом, у других — с дефицитом, ставки рефинансирования национальных банков также разнятся, наконец, валюты одних государств резервные, других — ограниченно конвертируемые.

«Однажды Лебедь, Рак да Щука везти с поклажей воз взялись». Упомянутому выше ежу, думаю, понятно, что никаких «тортиков» у столь разношерстной публики случиться не может. Тем не менее в итоговой декларации главными инструментами «дальнейшего стимулирования уверенного, устойчивого и сбалансированного роста» были назначены борьба с безработицей, финансирование долгосрочных инвестиций и противодействие уклонению от уплаты налогов. О «дежурных» темах, типа развития международной торговли или борьбы с коррупцией, здесь умолчим.

Начнем с занятости. В декларации записано: «Наша первоочередная задача состоит в создании условий для повышения темпов роста и занятости в экономике...» Казалось бы, все логично. Мировая экономика в кризисе, спрос минимален, инвесторы «спят», должники тратить не могут, а кредиторы не хотят — кто в этих условиях должен прийти на выручку? Правильно: правительства, точнее, их печатные станки. За счет эмиссии можно увеличить госзаказ, направить дополнительные средства в инфраструктуру, создать новые рабочие места в бюджетном секторе и в конечном итоге подогреть совокупный спрос.

Но есть нюанс: запуск печатного станка, а с ним, как считается, и национальной экономики, «пользителен», прежде всего, для США. Причем эта мера придумана отнюдь не «двадцаткой»: практически то же самое все последние годы предлагают такие «нобелевские» последователи Дж.Кейнса, как Дж.Стиглиц или П.Кругман. К слову, глава ФРС США Б.Бернанке и сам не против, о чем он неоднократно говорил в начале нулевых, будучи профессором Принстонского университета, правда, применительно к экономике Японии. Больше того, пока другие предлагают, Бернанке делает: как уже отмечалось («В ожидании 8 октября», «МК» от 9 июля 2013 г.), в 2008—2013 гг. ФРС вбросила в экономику 3 трлн свеженапечатанных долларов.

Что хорошо для США, то плохо для Европы. Экономическое расслоение в зоне евро чудовищное: в Германии, например, особых проблем нет: в прошлом году ВВП вырос на 0,7%, безработица снизилась с 7,1 до 5,5%, а бюджет был исполнен с профицитом в 0,2% ВВП. Иное дело страны Южной Европы. К примеру, в Греции ВВП снизился на 6,4%, безработица выросла с 17,4 до 24,3%, а бюджетная дыра достигла 10% ВВП.

Почему же в декларации борьба с безработицей поставлена на первое место?

Россия, как хозяйка G20, имеет, мягко скажем, не самое последнее отношение к финальному тексту. У нас прекрасно понимают, что американская денежная эмиссия приводит не столько к созданию в США новых рабочих мест, сколько к рекордам фондового рынка, раздуванию очередного ипотечного пузыря и — внимание! — поддержке относительно высоких цен на нефть (котировки нефтяных фьючерсов ныне формируются по законам фондового, а не товарного рынка). Притом что объемы российского нефтяного экспорта в этом году стали самыми низкими за последние 10 лет.

Продолжат американцы печатать деньги (а разговоры о купировании процесса слышны все отчетливее) и опосредованно «поддувать» цены на нефть — значит, еще какое-то время продержимся. Нет — в России начнется социально-экономическая дестабилизация с ростом инфляции, ослаблением рубля, секвестром бюджета и прочими «прелестями». О хаосе в политической жизни говорить не будем ввиду очевидности.

С инвестициями та же петрушка. С одной стороны, потенциальные инвесторы не видят, куда можно вложить деньги, не зря же американские банки хранят на счетах в ФРС более $1,8 трлн под смехотворные 0,25% годовых. С другой стороны, туманно обозначенные в итоговой декларации G20 правительственные «меры по стимулированию финансирования долгосрочных инвестиций институциональными инвесторами» означают в первую очередь налоговые послабления (естественно, подразумеваются инвестиции в реальный сектор, а не фондовые спекуляции).

Однако фискальное стимулирование («фиск» — казна) бьет по преимущественно дефицитным государственным бюджетам, а на это правительства, помимо прочего занятые жесткой экономией, пойти не могут (представьте подобное в Италии). Получается, что и в этом случае единственный выход — печатный станок, о положительном влиянии которого на нефтяные котировки мы уже знаем.

Банки, как ключевые институциональные инвесторы, вместо «долгосрочных инвестиций» все последние годы «развлекаются» операциями с ценными бумагами да потребительским кредитованием. В США совокупный частный долг составляет сегодня $15,8 трлн, или почти 100% ВВП (в России около 12% ВВП). Однако если в относительно закредитованной России наблюдается дрейф в сторону консервативности и осторожности, где тон задают прогосударственные Сбербанк и ВТБ, то в Америке ничего подобного не происходит. Так что впереди реинкарнация американского ипотечного взрыва 2006–2007 гг., с которого и начался финансовый кризис? Об этих проблемах в декларации молчок.

Другим источником долгосрочных инвестиций выступают суверенные фонды Китая, России или Саудовской Аравии. Но во-первых, рынок активов перегрет и не очень-то понятно, куда инвестировать, чтоб не «влететь». А во-вторых, государства, располагающие валютными излишками, все чаще действуют по принципу «своя рубашка ближе к телу», проще говоря, инвестируют «в себя».

В декларации, принятой в том числе и Россией, записано: «Необходимо энергично браться за решение проблем уклонения от уплаты налогов...» Ярчайшее политическое лицемерие: в России, где масштаб серого сектора оценивается в половину ВВП, а объем производственной собственности, оформленной на офшоры, доходит до 90%, вновь заговорили об уклонении от уплаты налогов! Не стыдно позориться?

Раздвоением бюрократического сознания попахивает и «откровение» министра финансов Антона Силуанова: «Вопрос о том, почему компании, которые осуществляют свою деятельность в одной стране, платят налоги в другой стране... это, безусловно, всех возмущает». Впрочем, стоп. Силуанов говорил о компаниях, которые налоги платят, офшоры же тем и славны, что налогообложение в них отсутствует «как класс».

Взять хотя бы печально знаменитый «Уралкалий», 40,7% уставного капитала которого оформлено на четыре кипрские фирмешки. Островная прописка этих «собственников» по Соглашению об избежании двойного налогообложения позволяет «Уралкалию» уплачивать с их дивидендов всего 5% налога вместо 9% (если бы собственником была российская организация) или 15% («стандартная» иностранная компания). В 2012 г. «Уралкалий» выплатил 25,3 млрд руб. дивидендов, в том числе на Кипр — 10,3 млрд. За счет разницы в налогообложении казна только по «Уралкалию» и только за 2012 г. недополучила либо 411,5 млн руб. (в случае, если бы дивиденды причитались российским организациям), либо 1 млрд руб. («обычные» фирмы-иностранцы). Сколько в стране таких «уралкалиев», товарищ Силуанов?

Это было про дивиденды. Что же до повседневного использования подконтрольных офшоров, то в 2011 г. тот еще президент Дмитрий Медведев подписал закон, по которому штраф при выявлении налоговиками подобных схем до 2014 г. взиматься не будет вовсе, с 2014 г. санкция составит 20% от суммы украденного, а все 40%, предусмотренные Налоговым кодексом, начнут начислять только с 2017 г. Причем Кипр с нынешнего года (слава минфиновским крючкотворам) офшором уже не считается!

Наконец, еще один вопрос. Как согласуется пункт о наведении налогового порядка с разделом, где «стимулируются долгосрочные инвестиции», в том случае, если инвестор — иностранец? Скажем, пришли к нам китайцы, а мы им через какое-то время предъявляем питерскую декларацию G20, мол, нечего выводить прибыль в Китай?

...Если суть участия России в «Большой двадцатке» — политические понты, то к чему забивать людям головы выспренней чушью о «важнейших» решениях? Не проще ли выйти из G20, а на сэкономленные деньги показать ревностно опекаемым нашими законодателями сиротам достопримечательности Женевы, Парижа или Вашингтона, где нынче тусуются многочисленные представители G20?