Кто станет жертвой «обрезания»?

— Они-то как раз и показали, что оптимизация расходов необходима. Нефть оказалась существенно дороже, чем прогнозировали в начале года: в бюджет закладывали $97 за баррель, а сейчас мы видим $107 в среднем за полугодие. При таких условиях логично бы ожидать высоких темпов роста экономики, однако на деле происходит наоборот — их замедление. Отсюда можно сделать простой вывод: бюджет зависит исключительно от нефтяной ренты, притом что вся остальная налоговая база не растет практически вовсе. В частности, сильно падает налог на прибыль, подрывая региональные бюджеты, весьма медленно растут НДФЛ и страховые взносы. Бюджет при этом фактически сводится в ноль. Очевидно, что так долго продолжаться не может — и если в среднесрочной перспективе нефтяные цены все-таки пойдут вниз, бюджет разбалансируется. Поэтому вполне логично, что Министерство финансов ставит вопрос о сокращении расходов.

Делает это оно в двух жанрах. Первый — доклад президенту, где министерство говорит о необходимости структурных реформ в пенсионной системе, образовании и здравоохранении. Это те длинные обязательства, которые быстро отменить и пересмотреть невозможно. Но думать об этом надо уже сейчас. Второй — разнарядка на краткосрочную перспективу: «Сократите все на 5% прямо сейчас».

— Это те расходы, на которых глава Минфина просит сэкономить все министерства и ведомства в ближайшие два года? А почему хотят резать все сразу — без разбора на приоритеты?

— Это идет из-за недостатка общей политической воли — у нас нет общей стратегии развития страны, благодаря чему приоритеты выделяются весьма хаотично. Скажем, таковыми на некоторое время становятся майские указы президента. И при этом под них не дается никаких экономических обоснований. Как раз из-за отсутствия стратегии развития страны, принятой на политическом уровне, никому неясно, какими расходными обязательствами можно пожертвовать, а какими — нет. И Минфин вынужден выдавать разнарядку по всем ведомствам.

— В Минфине дали понять, что 5%-ное сокращение станет лишь началом кампании по оптимизации бюджета. А на среднесрочную перспективу Минфин уже наметил жертвы для оптимизации, которые подсказали вы — эксперты. Почему, например, решили отменять материнский капитал, несмотря на демографическую ситуацию?

— Минфин не предложил ничего нового — просто исполнить закон. По плану эта программа прекращает свое действие с 2017 года. У политиков и у многих экспертов — не демографов — есть иллюзия, что именно материнский капитал привел к всплеску рождаемости. Это очень политически выгодно заявлять. Однако ведущие демографы это опровергают. Во-первых, введение программы совпало со вступлением в репродуктивный возраст многочисленного поколения 1980-х годов. Во-вторых, произошел своего рода сдвиг рождаемости. Проще говоря, из-за материнского капитала некоторые семьи решили родить ребенка раньше, чем планировали изначально. Из-за этого мы и увидели демографический всплеск. В результате кроме перегрузки детских садов никакого сверхэффекта в плане повышения рождаемости от введения материнского капитала получено не было. И к 2017 году, когда в репродуктивной категории будет доминировать очень малочисленное поколение 1990-х, мы увидим неизбежное падение рождаемости и снижение потребности в детсадах, которые мы сейчас ударными темпами строим. Отменять материнский капитал до этой демографической ямы — это большой политический риск, в частности для тех, кто это предлагает, так как можно ожидать массовое формирование позиции «отменили материнский капитал — вот и снижение рождаемости».

Кстати, инициатива экспертов — не просто завершить программу по выплате материнского капитала, а направить часть средств на адресную помощь семьям, которые находятся в трудной жизненной ситуации.

— Эксперты также предложили сэкономить на пенсионерах. Какие из конкретных инициатив поддержал Минфин?

— Министерством воспринят практически полностью пенсионный блок. В итоге Минфин вышел с предложением постепенного повышения пенсионного возраста для получения полного фиксированного базового размера трудовой пенсии для женщин с 55 лет в 2019 году до 60 лет в 2029 году, однако одновременно предлагается ввести выплату неполной базовой части женщинам, которым назначена пенсия в возрасте с 55 до 60 лет. Остальные предложения во многом совпадают с уже принятой пенсионной стратегией. Другое дело, что в предложениях Минфина эти меры просто более жестко прописаны.

Министерство в худшую для граждан сторону переписало и наше предложение по отмене базовых пенсий для работающих пенсионеров с высоким уровнем доходов. Мы предлагали лишить базовой пенсии только тех, у кого доходы превышают две средние по региону зарплаты. Это заведомо очень высокая планка, нужная, чтобы исключить откровенно богатых из этой системы. Итоговое предложение Минфина сильно отличается — в базовой пенсии хотят отказать работающим пенсионерам, которые зарабатывают больше 2,5 МРОТ (то есть около 14 тыс. рублей). Однако в ближайшей перспективе это введено, по всей видимости, не будет — политически нереально. Да и технически тоже сложно: установить, кто какую зарплату получает, не всегда представляется возможным.

— Еще одно нашумевшее предложение на тему пенсионеров: индексировать страховую часть пенсии по схеме «инфляция плюс 2%». Минфин и на этом рассчитывает сэкономить?

— Минфину кажется, что будет экономия. На самом деле странноватая мера. И это не то, что предлагали эксперты. Мы хотели отталкиваться от величины, средней между заработной платой и инфляцией, то есть ориентировались на опыт развитых стран. Ведь страховая часть пенсии должна быть увязана именно с зарплатой. И если в экономике и на рынке труда все хорошо, то я не вижу причин, по которым индексация страховой части не может быть близка к темпам роста зарплаты! С другой стороны, если будет низкая инфляция и одновременно падение экономики, то бюджет не выдержит такой индексации, которую прописал в своих инициативах Минфин. Если такая ситуация будет продолжаться долго — как, например, в Японии, то бюджет просто разорвет.

Кроме того, этот подход противоречит общей логике пенсионной формулы, которую только-только родило правительство. В ней заданной индексации пенсий не существует — есть только индексация пенсионного балла, которая исходит из логики: сколько вы денег собрали в виде страховых взносов, столько и распределили между пенсионерами. А у Минфина жесткая индексация — вынь да положь инфляцию плюс 2%.

— Откуда вообще взялась такая схема индексации?

— Этот подход основан на прошлых прогнозах Минэкономразвития. Там предсказан линейный неуклонный рост буквально всего. И такая логика вводит чиновников, принимающих решения, в заблуждение. МЭР планирует, что рост заработной платы будет устойчиво превышать инфляцию как раз на 2–3% до 2030-го. Так что Минфином было выбрано простое решение. Однако этот подход игнорирует цикличность в экономике и может оказаться или излишне оптимистичным, или избыточно жестким для пенсионеров.

— Проще говоря, если будет хлебный год, они недополучат?

— Да, при быстром росте зарплат симметричного роста пенсий не будет. А в кризисный год, напротив, избыточная индексация может подорвать бюджет.

— Путину все это уже показали?

— Эти предложения уже легли на стол президента. И во время поездки на Дальний Восток он признал: мы не можем наращивать социальные обязательства теми темпами, как раньше, и надо искать пути оптимизации расходов. То есть в целом сигнал он слышит. Потому что нельзя не видеть рисков, перед которыми стоит бюджет. Другое дело, что надо принимать решения, в том числе непопулярные. Например, повышать пенсионный возраст. Но власть к ним не готова. Думаю, об этом не пойдет речь до выборов 2018 года. Никто не решится это делать, хотя вопрос сильно перезрел.

— Какие меры из сферы регулирования наиболее волнующего людей социального блока будут одобрены президентом с наибольшей долей вероятности?

— Будет унифицирован подход к льготам — уточнено, кто какие льготы получает. Наибольший хаос сейчас в жилищно-коммунальных услугах. У некоторых объем льгот бесконечен — он не зависит от нормы площади жилья и нормативов потребления коммунальных услуг. Очевидно, все же нужно какое-то нормирование. Чтобы человек, который живет в огромной квартире, имеет высокий доход и при этом потребляет огромное количество электроэнергии, воды и прочих ресурсов, не получал бы льготу по ЖКУ в полном размере. Ведь его имущественное положение гораздо лучше, чем у того человека, который ютится в однокомнатной квартирке и не имеет доходов, кроме маленькой пенсии.

— В расчетах Минфина сказано, что льготников по оплате услуг ЖКХ к 2016 году будет на 650 тыс. человек меньше. Волнений в народе не будет?

— Не должно быть, потому что льготы у нынешних получателей не отберут: правило будет распространяться только на вновь входящих в эту систему. От числа всех получателей льгот это немногим больше 4%.

— От отмены налоговых льгот эффекта ждут куда скорее. Так, до 2019 года удастся пополнить бюджет на 1,3 трлн рублей.

— Речь идет об отмене наиболее крупных федеральных льгот по региональным и местным налогам. Так, к 2019 году будет отменена льгота по налогу на имущество организаций в отношении железнодорожных путей общего пользования, магистральных трубопроводов, линий энергопередачи. Эта мера поддержит региональные бюджеты, которые в настоящее время испытывают серьезное давление в связи с необходимостью реализации майских указов президента. Но заметьте: полный эффект от этой меры будет тоже не сразу, а растянется до 2019 года.

В части налоговых льгот существуют и другие резервы, пока необозначенные в докладе Минфина. Непонятно, например, зачем у нас льготная 10%-ная ставка по НДС для сельхозпродукции, детских товаров, печатной продукции, медицинских товаров. Если мы посмотрим цены на эти товары, то заметим, что они от европейских в лучшую сторону не отличаются. Всю выручку от этой льготы забирают производители и импортеры. Было бы правильнее обложить их 18% НДС, предусмотрев меры социальной защиты населения: давать дополнительные субсидии на подготовку детей к школе нуждающимся семьям, ввести наконец-то нормальное лекарственное страхование и т.д.

— Пожалуй, главное возражение против мер по сокращению расходов: почему первым встает вопрос о социальной сфере? Почему оборонку и правоохранительную деятельность пощадили по сравнению с теми же пенсионерами?

— На самом деле это не совсем так. При подготовке проекта федерального бюджета на следующую трехлетку было учтено предложение о переносе сроков реализации отдельных мероприятий государственной программы вооружения (ГПВ). В настоящее время решается, что именно можно перенести без ущерба для обороноспособности страны. Однако это задача не Минфина, а президента и парламента расставить приоритеты — пафосные стройки, программа вооружений, содержание орды правоохранителей или все-таки развитие социальной сферы.

— Тогда бы лучше расписали, как урезать не только социалку, но и, например, траты на чиновников. Все-таки в стране 1,5 млн госслужащих, резерв для экономии есть…

— На себя в масштабе бюджета чиновники тратят не так уж много. Есть, конечно, траты откровенно идиотские — типа покупки роскошных машин в Чечне или избыточно роскошных саммитов, но они не входят ни в какое сравнение с Олимпиадой в Сочи или с гособоронзаказом или с пенсионными расходами. Если даже не покупать ни одной машины в Чечне, бюджет это не спасет.

Самое главное, чтобы любое сокращение расходов на госаппарат проходило параллельно со структурной реформой. К примеру, государство решает приватизировать все телеканалы, одновременно отправляя толпу чиновников в отставку. Но сфера действия государства, несмотря на все заявления, расширяется как раковая опухоль. И в этих условиях сокращать расходы на чиновников практически невозможно, да и бессмысленно — они все равно свое возьмут не через зарплату, так через откаты.

— Силовой блок вообще вниманием и конкретикой практически обошли.

— В оборонке все засекречено. Но дело не только в этом: Минфин оставляет весь силовой блок на усмотрение президента. И это будет его политический выбор — готовиться к третьей мировой войне, пытаться нарастить бешеными темпами правоохранительную систему. Или все-таки сказать: «Нет, наша задача — сохранить приоритеты в сфере образования, здравоохранения, социальной поддержки». Признать, что там и впрямь нужна оптимизация, но постепенная — при учете интересов граждан. А в реальности в первую очередь сэкономить совсем на другом — например на оборонзаказе.

— Будет ли воспринят такой посыл? Ведь Минобороны, очевидно, будет обороняться…

— Скорее всего, будет найден компромисс. Минфин чуть-чуть сдаст свои позиции — дефицит окажется больше, чем планировался. Оборонзаказ если не подсократят, то растянут на более длинный временной период. Ведь сейчас политическая система не готова принимать радикальных решений. И ощупью ищутся компромиссы, которые не позволяют ей потерять равновесие.