С лопатой или с айпадом?

«Понаехали тут!» — слоган сегодняшнего дня. Родители московских первоклашек жалуются: в школах пора вводить русский как иностранный...

Парадокс: наплывом мигрантов недовольны в России все. Но соцопросы показывают: все больше наших сограждан сами готовы строить свое будущее не в России. Недовольны «понаехавшими» в том числе и те, кто сам готов «понаехать»...

Сам факт выдвижения проблем, связанных с миграцией, на первый план политики тревожен. Тревогу порождают исторические параллели. В нашей стране педалирование национальных проблем (а они уверенно выходят в теме миграции на первый план) всегда было признаком грядущих масштабных, в том числе и политических перемен. Российским революциям всегда предшествовала активная поддержка властью радикально-националистических сил. Сталинский режим дал первую течь после того, как стареющий вождь стал разыгрывать карту борьбы с безродным космополитизмом. Советский Союз разрушил парад именно национальных суверенитетов, а ему в России предшествовал взрыв популярности общества «Память» и довольно спорной активности самих «памятников». Вот и теперь в России популярность политика напрямую зависит от того, как он будет отстаивать русские интересы, ущемляемые «понаехавшими».

Стоит обратить внимание на то, как быстро и радикально меняются акценты реальной, а не провозглашаемой миграционной политики. Есть документ — «Основные положения Концепции миграционной политики РФ до 2025 года», утвержденный президентом Путиным 14 июня 2012 года. Он выдержан в либерально-интернациональном духе.

Судите сами, вот его основные положения.

«Миграционные процессы играют значимую роль в социально-экономическом и демографическом развитии РФ. За последние два десятилетия миграционный прирост в значительной степени компенсировал более половины естественной убыли населения. Согласно расчету Федеральной службы государственной статистики о перспективной численности населения до 2030 года (высокий и средний варианты), учитывающему результаты Всероссийской переписи населения и динамику демографических процессов последних лет, численность населения страны на начало 2025 года составит 142,8—145,6 миллиона человек».

«Миграционное законодательство РФ не в полной мере соответствует текущим и будущим потребностям экономического, социального и демографического развития, интересам работодателей и российского общества в целом. Оно ориентировано на привлечение временных иностранных работников и не содержит мер, способствующих переезду на постоянное место жительства, адаптации и интеграции мигрантов».

«Опыт стран, проводящих активную миграционную политику, показывает, что миграционные процессы ускоряют социально-экономическое развитие и обеспечивают рост благосостояния населения. Для реализации положительного потенциала, заложенного в миграционных процессах, вся система управления ими в Российской Федерации должна быть модернизирована».

Суть: для России трудовая иммиграция полезна, а главное, что необходимо мигрантам, — помощь в их адаптации.

Глава ФМС Константин Ромодановский, естественно, утверждает, что концепция внедряется и выполняется. Надо отдать ему должное — он расставляет четкие акценты: с миграцией «не надо бороться, надо регулировать, чтобы миграция давала выгоду. Выгоду прежде всего нашей экономике. И, возвращаясь к концепции, я хочу подчеркнуть, что самая главная цель и задача миграционной политики — это экономика, вопросы экономического развития страны. На втором плане стоит демография, и на третьем уровне — вопросы правопорядка, национальной безопасности. Вот это уже третий блок. Но первое — экономика. Миграция должна приносить больше выгоды, нежели давать какие-то издержки для нашего российского государства».

До недавнего времени очень многие разделяли подход, выраженный ведущим научным сотрудником Института социально-экономических проблем народонаселения Еленой Тюрюкановой: «Российская экономика не выживет без привлечения труда мигрантов».

По ее словам, к 2015 году трудовые ресурсы страны сократятся на 8 млн, а к 2025 году — на 18—19 млн человек. Но у Тюрюкановой речь идет о демографии, а по классификации Ромодановского это второй уровень проблем миграции из трех, первый уровень — экономика, третий — правоохранительный.

Так выживет ли Россия без привлечения труда мигрантов? И какие мигранты России нужны? Эти вопросы в последнее время стали ставить и обсуждать по-новому.

Во-первых, ряд политиков обращаются к масштабу переводов денежных мигрантов из России. По официальной статистике, переводы гастарбайтеров на родину наиболее значимы для Таджикистана и Молдавии (40—–50% ВВП), а также Киргизии (35% ВВП). Например, Алексей Навальный обращает внимание на то, что из России фактически вывозится ВВП одной из среднеазиатских стран. Более того, на встрече с избирателями 8 августа он утверждал, что «40% существующих таджиков-мужчин работает в Москве. Они всей страной сюда переезжают», вызывая сверхнагрузки на федеральный и московский бюджеты.

Слишком возмущаться не стоит. Глобализация — она и есть глобализация. Россия — поставщик денег мигрантов на их азиатскую родину. Но она же получатель денег своих мигрантов, отправившихся искать лучшей доли за ее пределами, как правило, на Западе. В 2012 году по каналам личных переводов из России было вывезено $20,11 млрд, а ввезено $4,033 млрд (данные ЦБ). Вывезено в 5 раз больше, но, значит, сейчас в Россию едут работать больше, чем из нее. Жизнь, однако, кончается не завтра, и какими станут эти цифры в будущем, вряд ли кто-нибудь предскажет.

Сергей Алексашенко, глава Центра развития ВШЭ, призывает оглянуться на США. Он рассуждает так: «Америка, так же как и Россия, — экономика растущая, и требуются рабочие руки. И отсюда я делаю два вывода.

Первое — они не пытаются всех иммигрантов нелегальных из страны выгнать. Они хотят привести фактическое состояние дел в соответствие с юридическим. Раз уж вы прожили здесь столько лет, раз уж вы получили каким-то образом, ваши дети здесь образование получили, у вас здесь работа есть, дадим вам разрешение. Вы уж прожили здесь много. Легализуйтесь.

А второй важный подход — американцы, когда они легализуют иммигрантов вообще, неважно, по амнистии или раньше, исключительное внимание уделяют тому, чтобы новые резиденты Америки сразу начинали платить налоги.

Одним из мотивов вообще реформы миграционного законодательства является в том числе и расширение налоговой базы. С тем чтобы с нелегальных заработков вот этих нелегальных мигрантов, серых заработков, собирать налоги. И это важно, потому что, так же, как и в России, частично американский бюджет несет расходы, американские бюджеты на уровне штатов, на уровне графств несут расходы на образование, здравоохранение и так далее.

В России подход другой — не пущать. Ну-ка все вон. Вы понаехали тут, мешаете нам жить. И что меня поражает: вообще не обсуждается вопрос о том, чтобы заставить этих людей платить налоги на территории Российской Федерации».

Подход Алексашенко такой: если мигранты въехали, работают и в криминальных разборках не участвуют, то полицейские меры не нужны. Главное — обеспечить расширение за счет мигрантов налоговой базы.

С тем, что мигранты должны легализоваться и платить налоги, согласны все. Алексей Навальный предлагает принять закон, который бы раз и навсегда отлучал от государственного или муниципального заказа предпринимателей, использующих нелегальный труд мигрантов.

А вот против того, что России без мигрантов не справиться из-за дефицита рабочих рук, есть возражения. Владимир Милов, бывший замминистра энергетики, а ныне политик («Демократический выбор») придерживается иной позиции.

«Трудовые мигранты России нужны, — с этим Милов согласен, но он предлагает сделать следующий шаг. — Вопрос только в том, какие».

«Анализ статистики дает однозначный ответ, который не терпит никаких интерпретаций: экономике нужны высококвалифицированные мигранты, так как рост происходит в секторе высоких квалификаций. Проблема дефицита квалифицированного труда всегда в топ-3-4-5 наряду с коррупцией, налогами и так далее. Россия испытывает дефицит, будет ли это продолжаться — вопрос, ответ на него зависит и от системы образования.

Дефицит у нас странный. Представителям Европы, Японии, Америки — тем, кто действительно может привезти нам знания и опыт, — очень сложно получить разрешение на работу в России. При этом мы держим открытыми двери для людей из стран, которые в силу своих особенностей не могут поставлять нам никакой высококвалифицированной помощи.

К сожалению, риторика очень многих аналитиков служит оправданием такой миграционной политики. За основу здесь берется очень примитивный аналитический подход, когда мы выделяем один тренд — плохая демография, накладываем другой тренд — существующую динамику на рынке труда и делаем выводы. При этом не учитываются некоторые фундаментальные вещи».

Милов уточняет: «Одна из особенностей российской экономики — чрезвычайно низкая производительность труда. Она в два-три раза ниже, чем в развитых странах, в США или Германии. В условиях избытка неквалифицированной рабочей силы, прежде всего в госсекторе, говорить о том, что у нас дефицит рабочих рук, — просто глупость. Кроме того, у нас в отраслях, где задействован труд мигрантов, просто неприлично низкий уровень автоматизации. А такая автоматизация и есть альтернатива завозу мигрантов».

Позиция Милова (ее разделяет Институт Гайдара) в том, что, завозя неквалифицированную рабочую силу из Средней Азии, Россия консервирует свое и без того громадное отставание от развитых стран по такому ключевому показателю, как уровень производительности труда. Если к этому добавить имеющиеся резервы рабочей силы, неэффективно занятой в госаппарате и госсекторе, то сложившаяся модель трудовой иммиграции в Россию только вредит интересам ее экономического прогресса.

Но так как подобная миграция выгодна тем, кто использует мигрантов, нарушая их экономические, и не только, права и интересы, процесс продолжается, как и распространение сопровождающего его негатива в виде связанной с криминалом теневой экономикой...

К сожалению, приходится констатировать, что цели, сформулированные в Концепции миграционной политики, недостаточны. Да, мигрантам надо помочь адаптироваться. Но сначала необходимо усилить меры правового, а потом и силового нажима, но не на мигрантов, а на тех, кому выгоден их полулегальный статус.

Параллельно пора результативно взяться за перераспределение собственно российской рабочей силы. Это гораздо сложнее, чем устраивать телегеничные рейды, здесь одного командирского голоса и ОМОНа явно недостаточно. Но цель миграционной политики — это не только законопослушный налогоплательщик-таджик, занятый на стройке или в сфере ЖКХ, но и масштабное привлечение в Россию таких специалистов, которые смогут внести заметный вклад в рост производительности труда. Именно этим должна гордиться ФМС, а для этого или она должна превратиться из полицейского органа в нечто гораздо более ответственное, или рядом с ФМС на ниве политики миграции должны трудиться, причем в поте лица, и другие структуры.

Ирина РУКИНА, декан факультета управления крупными городами Международного университета в Москве, доктор экономических наук:

— Масштабы нелегальной миграции в нашем государстве достигли катастрофических размеров. Почему же это произошло? В течение многих лет процесс внедрения в Россию нелегальных мигрантов носил стихийный, неконтролируемый характер. И только когда социологические опросы начали показывать, что граждане считают нелегальную миграцию основной угрозой национальной безопасности и безопасности жителей, были приняты достаточно жесткие организационные меры по борьбе с этим явлением.

Самый интересный вопрос, который возникает при анализе проблемы миграции, — влияние миграции на экономику страны. Эту тему властные структуры обсуждать не любят и часто предпочитают красивые шоу по выдворению мигрантов реальной и очень трудной работе по предотвращению неконтролируемого потока мигрантов.

Бюджет РФ включает расходы на содержание миграционной службы, финансирование правоохранительных органов и различных госструктур, которые тем или иным образом занимаются проблемами миграции. Необходимы также расходы на реализацию различных социальных программ по адаптации мигрантов и многое, многое другое. Заметьте: все это расходы. А где же доходы?

Это тайна, «терра инкогнита», потому что доходы находятся в теневом секторе экономики, в коррупционной сфере. Карманы наполняют частные структуры и лица, использующие рабский труд нелегалов. Кстати, госструктуры также охотно используют возможность получения дополнительных доходов из этого сладкого для них источника. Так что же надо делать?

Попробуем разложить проблему на несколько составляющих. Итак, что мы должны знать точно.

Сколько нелегальных мигрантов находится в России в настоящее время и сколько прибывает ежедневно на нашу территорию? Ответ на этот вопрос сделает очевидной необходимость выдачи рабочих виз для мигрантов в соответствии с установленной квотой. Формирование коррупционного финансового потока начинается в момент въезда. И заслон должен быть выстроен в первую очередь в местах въезда.

Какие структуры, организации, фирмы занимаются поставкой рабов на территорию РФ, кто больше всего заинтересован в их непрекращающемся потоке? Разве граждане России мало платят налогов тем структурам, которые обязаны предотвращать приезд миллионов низкоквалифицированных граждан из бывших республик СССР на нашу территорию? Нужна заинтересованность в системном подходе и реальных инструментах и механизмах по снижению уровня угрозы нелегальной миграции, и прежде всего со стороны лиц, принимающих решения. Да и на законодательном поле пока мало что растет путного.

Необходимо незамедлительно принять политическое решение о миграционном бюджете государства. То есть при его формировании закладывать в доходную часть налоговые поступления от реализации экономических программ, связанных с цивилизованным использованием труда граждан из других государств. И здесь блестяще мог бы работать механизм государственно-частного партнерства.

Тогда вполне обоснованным является формирование расходной части бюджета, учитывающей социальные программы и программы по адаптации граждан других государств.

Так кто же загнан в угол? Власть, которая вынуждена устраивать шоу по выдворению тех, кто завтра опять вернется? Выдворение, заметим, тоже за наши деньги.

Нелегальные мигранты, получающие за рабский труд мизерные деньги?

Или все-таки граждане России, оплачивающие из своих налогов все мутные схемы по использованию труда нелегалов, теряющие рабочие места, испытывающие страх от растущего уровня преступности и столкновений на национальной почве?

Я думаю, ответ очевиден. Загнаны в угол все.