Плохой пример Америки

Американцы по-разному определяют средний класс. Кто-то считает, что он включает в себя людей с доходами (на семью) от $50 000 до $250 000 в год. Кто-то повышает верхний предел до $500 000. К «верхнему среднему классу» обычно относят тех, чьи доходы превышают $100 000 в год.

На протяжении десятилетий Америка прирастала средним классом, а он, этот класс, наращивал свое благосостояние. Но потом ситуация изменилась. Со второй половины 70-х годов пошли на убыль реальные доходы американских семей, и этот процесс продолжается с ускорением. Только за период с 2000 по 2012 годы, как сообщила телекомпания CNN, годовой доход средней американской семьи (в реальных цифрах, с поправкой на инфляцию) сократился на $4000.

90-е годы ознаменовались новым явлением, получившим название «безработное выздоровление» (т.е. выздоровление экономики после рецессии без восстановления нормального рынка труда). Обозначилась тенденция сокращения в экономике высокооплачиваемых рабочих мест и замены их качественно худшими, появилась присказка: «Получить работу в «Макдоналдсе» вместо работы в «Макдональд-Дугласе» (авиастроительный концерн, который позже вошел в корпорацию «Боинг». — И.Б.) — неравноценная замена».

Далее набрала обороты глобализация с сопутствующим ей аутсорсингом — каждый год сотни тысяч рабочих мест стали уходить за кордон, в страны с дешевой рабочей силой вроде Индии и Китая. И в довершение этих бед в конце 2007 года началась «великая рецессия», из которой мир выкарабкивается до сих пор. Американская экономика потеряла в результате кризиса почти 9 млн рабочих мест; за этот же период было создано порядка 5 млн рабочих мест, но не равноценных потерянным, — вместо высокооплачиваемых создаются низкооплачиваемые. По данным Бюро трудовой статистики минтруда США, 60% потерянных рабочих мест — это работа, за которую платили от 14 до 21 доллара в час; среди вновь созданных рабочих мест удельный вес такой работы составляет лишь 22%. В то же время низкооплачиваемые рабочие места прибавили в численности на 58%.

Американские аналитики в один голос отмечают рост «корпоративной жадности»: увидев в «тощие годы», что они могут обходиться «скелетной» численностью персонала, компании и в «тучные годы» не спешат вернуть ее в норму — если один работает за троих, то зачем нанимать еще двух работников? Двое остаются за бортом и, безуспешно поискав новую приличную работу, соглашаются на «Макдоналдс».

Ссылки корпораций на «неуверенность в завтрашнем дне» экспертам кажутся неубедительными. Биржевые котировки американских компаний бьют все рекорды, корпоративные прибыли давно превысили докризисный уровень, а вот процент от ВВП, который составляют зарплаты трудящихся, установил негативный рекорд — так мало от «общего пирога» рядовым гражданам еще никогда не доставалось.

Да и завтрашний день американской экономики, из-за которого, по их словам, «жмут копейку» хозяева корпораций, выглядит вполне прилично: ВВП растет, хотя и недостаточно быстрыми темпами (2—2,5% в год); выздоравливает рынок недвижимости; растет спрос на товары долговременного пользования; расширяется промышленное производство; Национальная ассоциация розничной торговли прогнозирует на 2013 г. рост продаж на 3,4% — не так плохо. Даже рынок труда, который выздоравливает последним (после финансового сектора, а затем — реальной экономики), устойчиво идет на поправку. Стабильно уменьшается количество первичных заявлений на пособия по безработице. В феврале общий показатель безработицы упал с 7,9% до 7,7%, а новых рабочих мест было создано аж 236 000 — намного больше, чем предсказывали экономисты (160 тысяч).

Неуверенность в завтрашнем дне, несмотря на все это, есть, но не у купающихся в деньгах (и «жмущих копейку») корпораций, а у рядовых граждан. По данным исследования, проведенного Университетом Ратгерса (штат Нью-Джерси), 40% опрошенных боятся потерять работу, а 81% не верят, что у их детей будут лучшие возможности в плане работы и карьеры. Растет стоимость жизни — не такими темпами, как в России, но тоже вполне ощутимо. И российская инфляция может показаться подарком судьбы по сравнению с издержками американских семей на образование и здравоохранение. Начиная с 80-х годов плата за высшее образование дорожает темпами, вдвое превышающими темпы инфляции. За учебу своих детей родителям приходится выкладывать десятки тысяч долларов в год. А страховые взносы, которые людям приходится платить за частные медицинские страховки, с 2002 по 2012 год выросли почти вдвое.

При этом 46 млн американцев вообще не имеют медицинской страховки — а значит, и доступа к здравоохранению: кому, например, по карману заплатить $500 за маммограмму, $400 за комплексный анализ крови или $1300 за МРТ (магнитно-резонансную томографию)? Кто может платить по несколько тысяч в день за пребывание в стационаре? Если угораздит туда попасть без страховки, там вылечат, но потом разденут до нитки в счет покрытия стоимости лечения.

Согласно исследованию, проведенному Университетом штата Калифорния, одному проценту самых богатых жителей США принадлежит 35% национального богатства; следующие (сверху вниз) 19% населения контролируют 50% богатства; наконец, нижние 80% располагают лишь 15% национального богатства. По любым меркам это — диссонанс, дисбаланс, диспропорция.

А вот другие данные, но в том же ключе. Финансовый телеканал CNBC сообщил со ссылкой на недавно проведенное исследование, что верхние 20% имеют 48% всех доходов, а нижние 20% получают менее 5%. Согласно тому же исследованию, 47,5 млн американцев (из чуть более 300 млн жителей страны) живут на грани нищеты. Это означает, что они зарабатывают менее 200% официально установленного уровня бедности, а он составляет (максимум) $22 811 на семью из четырех человек.

Сорок пять тысяч в год на четверых — это очень кисло, поверьте, господа читатели. Помимо медицины и учебы есть еще квартплата, которая не чета российской: в крупных городах за квартиру из трех комнат (две спальни плюс гостиная) приходится платить в лучшем случае тысячу долларов, а то и две или три в месяц. Если у вас собственный дом, вы будете выплачивать ипотеку и платить налог на недвижимость, который опять же несравним с задуманным российским (сегодняшняя ситуация российских собственников жилья — вообще халява по международным меркам).

Еще один важный момент: в США, если ваши доходы хоть немного превышают вышеупомянутый порог нищенства, государство вам уже не помогает — крутитесь как знаете. Этот контингент в Америке называют «работающими бедняками» — они не иждивенцы, но малоимущие. Этим хуже всего. В Америке надо быть или богатым, или бедным в лоскуты — тогда и жилье, и лечение, и учение, и отчасти питание будут почти или полностью дармовыми.

Америка в плане показателей нищеты вполне сопоставима с Россией: в США за чертой бедности находится чуть больше 15% населения, в России — лишь на процент больше. Но Россия развивается в русле нормальной рыночной экономики какие-то 20 лет, а богатая, исконно капиталистическая Америка не знала ни коммунистического террора, ни войн на своей территории — могла бы продемонстрировать больший отрыв от России...

В 1964 году президент США Линдон Джонсон объявил войну нищете — это стало продолжением Нового курса Франклина Рузвельта. Лет с тех пор прошло много, но даже в самые благополучные годы процент людей, живущих за чертой бедности, всегда выражался в США двузначными числами. Во многом это объясняется традиционным нежеланием американцев строить по примеру Европы общество «коллективной взаимопомощи» — в американском менталитете (и в политике) приоритет имеет опора индивидуума на собственные силы, культ «равных возможностей» и индивидуального успеха.

...Не так давно я смотрел по каналу CNN «круглый стол» по экономике. Обозреватель Али Велши сказал, что в Америке всегда было пять способов крепко встать на ноги материально: 1) выгодно жениться; 2) ограбить банк; 3) выгодно вложить деньги в ценные бумаги; 4) купить недвижимость, которая вырастет в цене; 5) найти высокооплачиваемую работу или дослужиться до большой зарплаты. В последние годы, сказал аналитик, три последних пути не работают — остались только первые два.

Если такая социально-экономическая ситуация — будущее России, то это печально...

Эксперт «МК»

Сергей СМИРНОВ, директор Института социальной политики и социально-экономических программ НИУ-ВШЭ:

— Средний класс у нас увеличивается за счет представителей бюрократии и силовых структур — их зарплата растет опережающими темпами. Правда, не уверен, что их можно отнести к среднему классу. На самом деле средний класс определяется по разным параметрам. И доход не всегда основной критерий. Можно быть бедным и тем не менее оставаться средним классом, ведь ты можешь принимать независимые решения в отличие от госслужащих.

Если говорить конкретно о доходах, то средний класс растет. За счет того, что поднимают зарплату тем же силовикам и госслужащим. С точки зрения внутреннего состояния средний класс тоже увеличивается. Достаточно посмотреть на пробуждение гражданских инициатив. Как, например, после трагедии в Крымске, когда люди собирали вещи и деньги, опередив своей инициативой государство. Взять еще хотя бы и блогосферу, где ругаются на плохие явления жизни. И потихоньку власть начинает сдавать своих. Это все заслуга среднего класса.

Что касается разрыва между богатыми и бедными, то сейчас у нас он стабилен. Хотя показатели все равно колеблются из года в год. Здесь в принципе ни о каких долгосрочных тенденциях речи не идет. Расслоение общества у нас после кризиса несколько снизилось. Пока ситуация останется на том же уровне, что и была в 2012 году. Не будет никаких кардинальных изменений.

СПРАВКА "МК"

Портрет современного «среднеклассника»

Экономисты Sberbank CIB (бывшая «Тройка-диалог») провели социологический опрос и составили портрет россиянина из среднего класса. Четких критериев среднего класса в России нет, но по оценке Всероссийского центра уровня жизни, «сытые горожане» в России — это часть населения, чей уровень доходов в 2,5 раза превышает прожиточный минимум в стране (в среднем по России 7000 руб. на человека). Однако ниже минимального уровня дохода так называемого «среднего класса мирового уровня», который начинается с $3500 в месяц.

Результаты опроса показали, что главные враги российского среднего класса — коррупция и инфляция. О них беспокоятся 92% и 69% «сытых» горожан соответственно. Чуть меньше половины — 47% — боятся потерять работу. При этом они стали больше обращать внимание на цены, которые являются одним из ключевых факторов при выборе магазина и самой покупки.

«Сытых» горожан, видимо, так достала экономия, что 38% мечтает эмигрировать за границу. Исследователи считают эту цифру очень высокой. И только 23% хотели бы переехать в крупные города, особенно в Москву.

В общем же в 2012 году у 32% респондентов доходы снизились, а у 25% — повысились. У остальных ничего не изменилось. Тем не менее половина опрошенных надеется на улучшение в собственном кошельке.

Итог, который подвели после своего опроса исследователи, заключается в том, что, во-первых, стране жизненно необходимо перейти на новый уровень инфляции — 3% в год, а не 7%, как мы ориентируемся сейчас. «Низкая инфляция — один из факторов, который мог бы поддержать перспективу выхода России на новый уровень», — заявил один из исследователей, Евгений Гавриленков. К тому же среднему классу, который составляет основу нашего государства, явно стало плохо.

Портрет будущего «среднеклассника»

По исследованиям НИУ «Высшая школа экономики», в России к 2025 году средний класс составит 50% от всего населения. При этом привычный, но явно в будущем недостаточный критерий — уровень доходов — не будет играть столь определяющей роли, как сейчас. На первый план выйдут новые революционные технологии и коренное изменение структуры занятости.

Так, например, к 2025 году в мире, включая и Россию, появятся новые источники роста ВВП. А именно, так называемые «креативные» индустрии. Речь, в частности, идет об индустрии «впечатлений»: туризм, кино, театр, музеи и т.п. Предполагается, что в этих отраслях будет занято минимум в два раза больше работников, чем сейчас. Вышеперечисленные профессии будут весьма востребованными. Естественно, спрос будет расти и в сфере НИОКР. Помимо прочего подчеркивается исследователями из ВШЭ, у России в новых или обновленных отраслях есть исторический шанс нагнать и перегнать наконец-то Запад.

При этом 80% нового российского среднего класса составит так называемый «креативный» класс, настроенный на изменения в обществе, отсюда и новые требования к социальной политике. Роль государства в ней неизбежно будет снижаться, а вот частная благотворительность — наращивать свой вклад.

Роль «креативного» класса будет расти и из-за интеллектуальных революций в сфере производства. Особенно в сфере когнитивных технологий, где крайне важен индивидуальный КПД работы мозга.

Продолжат рост биотехнологии. Но главный прорыв ожидается все же в информационных технологиях — появятся, например, лингвотехнологии, которые позволят компьютерам в режиме онлайн переводить самые сложные тексты на всех языках мира. А это помимо прочего вызовет небывалый рост самозанятости. Квалифицированные кадры смогут находить работодателей на какой угодно удаленности, в любой стране. Таким образом, портрет «среднеклассника»-2025 таков: это высококвалифицированный в своей области специалист, имеющий интеллектуальные и технические возможности для исключительно индивидуальной работы в новых отраслях, наподобие индустрии «впечатлений». Уровень их доходов будет довольно большой, но не это будет определять принадлежность к среднему классу. Главное — квалификация. И что интересно, новых «креативщиков» понадобится довольно много.