Прощай, оружие?

Есть, конечно, и такие программы, которые секвестр не затронет. Это в первую очередь строительство дронов, укрепление подразделений спецназа. Собственно, эти «неприкасаемые» программы отражают новый стратегический подход администрации Обамы к ведению войн в настоящем и будущем, в первую очередь против терроризма. Сам президент публично не поддерживает сокращение военных программ, чтобы не дразнить гусей, предпочитая действовать методом свершившихся фактов.

Когда Обама впервые обосновался в Белом доме, еще бушевали войны в Ираке и Афганистане, и ни о каком-либо сокращении бюджета Пентагона нельзя было даже заикаться. Тем не менее, Обама поставил перед Пентагоном задачу — сокращать свой бюджет на $50 млрд. ежегодно. Ныне ситуация складывается по-иному. Как пишет «Нью-Йорк таймс», «дефицитные ястребы превосходят военных ястребов». (Последние в основном засели на Капитолии.) Сейчас даже ежегодное сокращение уже на $100 млрд. не выглядит «возмутительным». На прошлой неделе пять прошлых заместителей министра обороны США потребовали пересмотра необходимости главных военных программ, как говорится, от и до. Они заявили, что создалась возможность для сокращения бюджета Пентагона, который за последние десять лет увеличился почти вдвое. Действующие первые лица Пентагона, правда, в анонимном режиме, тоже говорят, что «болезненный процесс секвестрирования окажется в итоге благоприятным». Как образно выражается военный эксперт Гордон Адамс, «секвестр — это гадкий утенок, из которого может вырасти великолепный лебедь бюджетной дисциплины».

Проблема метаморфозы гадкого утенка в великолепного лебедя состоит в том, что немедленные бюджетные сокращения могут быть достигнуты лишь в результате сокращения вооруженных сил, находящихся под ружьем. Что же касается сокращения военных программ и закрытия баз, то это даст эффект экономии лишь через 5-10 лет. В 2011 году Обама, понимая временной фактор «метаморфозы», зарубил план Пентагона о создании 100-тысячных вооруженных сил специально «на случай непредвиденных операций», вроде войн в Ираке и Афганистане. «Это не тот путь, по которому мы пойдем», — ответил Обама свои генералам. Последние поняли, что их президент не намерен придерживаться курса долголетних интервенций, которые, начиная с теракта 9/11 2001 года, обошлись стране в астрономическую сумму — $3 трлн.

Согласие Пентагона на сокращение своих расходов на $500 млрд в течение 10 лет для Обамы лишь старт. Поэтому гуляющая по коридорам Пентагона фраза «делать больше, используя меньше», зазвучала так: «Делать меньше». Под этим новым девизом заместитель министра обороны Эштон Картер намерен созвать конклав экспертов, чтобы немедленно рассмотреть нынешнюю национальную военную стратегию США с учетом новых бюджетных ограничений. Видимо, поэтому президент оставил на своем посту Картера, когда его новым боссом стал Чак Хейгел. Картер уже до этого начал процесс сокращений в области информационных технологий.

Но грядущие сокращения куда сложнее. Не только чисто технически, но и политически. Они вовлекают в процесс борения страстей избирательные участки Конгресса, группы ветеранов-лоббистов, руководство родов войск. Вот что говорит по этому поводу Мэрел Лид, директор по оборонительной политике Центра по изучению стратегических и международных проблем в Вашингтоне: «Проблема заключается в том, что самые большие и самые необходимые сокращения имеют широкую сеть противников». (Замечу в скобках, что Лид был главным советником генерала Рэя Одиерно, который сейчас возглавляет генштаб армии США.)

Что касается сокращения ядерного арсенала, то здесь возникают проблемы несколько иного плана. Руководство Объединенной группы начальников штабов США уже несколько месяцев как одобрило план сокращения активного ядерного оружия страны на одну треть и глубокого сокращения запасов ядерного оружия второго эшелона. Но президент Обама до сих пор не поставил подпись под этим важнейшим документом. Почему? Он предпочитает односторонним действиям в этом направлении двусторонние, надеясь на то, что российский президент ответит ему взаимностью.

Однако, по мнению высокопоставленных лиц из администрации президента, подобная перспектива весьма сомнительна. Если даже точка зрения Обамы возьмет верх и ему удастся доказать «ястребам», что ядерный арсенал страны слишком громоздок для ее обороны в будущем, останется не проясненным вопрос — какую экономию получила от всего этого казна? В смысле сокращения ядерных вооружений самое простое и дешевое, это сокращение тех ракетных боеголовок, которые расположены в центральных районах Соединенных Штатов. Но их сокращение тоже самое простое и дешевое. Дорогостоящее ядерное оружие это то, которое установлено на подводных лодках. Но оно и самое неуязвимое. Поэтому и Белый дом, и Пентагон хотят сохранить его в своем арсенале как можно дольше. И еще одна статья высоких расходов — сохранение производственной базы ядерного оружия, как говорится, на всякий пожарный случай. Но и по этой статье администрация планирует сэкономить $80 млрд на модернизации уже существующих ядерных лабораторий.

И, наконец, самая большая рыбина, бьющаяся в сетях экономии — программа создания истребителя Ф-35 сразу для ВВС, ВМФ и корпуса морской пехоты. На эту программу уже потрачены около $84 млрд. (Сумма, равная всему секвестру.) Полагают, что суммарная цена программы достигнет $400 млрд. Морская пехота утверждает, что Ф-35 ей нужны позарез, поскольку ее воздушный флот устарел. ВВС хотя, чтоб Ф-35 пришли на замену устаревающим Ф-15. Расточительство по этой программе в годы президентства Буша сенатор Маккейн, хотя он тоже республиканец, назвал «скандальным и трагическим». Сейчас количество Ф-35, которые должны быть построены, сократилось. Но цена каждого из них стала зашкаливать за $1 млрд. Ничего себе, невидимки!

Поскольку каждый род войск требует оригинальную спецификацию программа Ф-35 еще больше дорожает. Этому способствует и «размашистость» производителя компании «Локхид Мартин». Хитрецы из этой компании разместили производственный процесс почти по всем штатам Америки! Расчет такого разброса вполне понятен. Чтобы побольше сенаторов и конгрессменов выступали на Капитолии в защиту миллиардного монстра, ибо закрытие предприятий «Локхид Мартин» станет подпитывать и без того высокую безработицу. А безработные не любят голосовать за тех, кто не способен отстаивать их рабочие места. Вот, кстати, почему люди в защитных касках тоже ведут себя как ястребы…

А теперь несколько слово о российском неизвестном в американском уравнении. Оно действительно неизвестно, поскольку стратегическая доктрина Москвы это ящик Пандоры с непредсказуемым содержанием. Экономика России властно требует сокращения расходов на вооружение. Политика — против. Глобальные аппетиты Москвы зиждутся на ракетно-ядерном оружии. Такое оружие средней дальности Москве необходимо потому что ее обычные вооруженные силы значительно уступают натовским. Что касается стратегического ядерного оружия, то оно играет аналогичную роль в глобальном плане. И потом без него Россия теряет статус великой державы. И вот Россия оказывается на развилке двух дорог. Одна, ведущая к гонке вооружений, подорвет экономику. Другая, грозит ее статусу.

Помните знаменитые хрущевские выступления с трибуны ООН под лозунгом «Мир без войны, мир без оружия» и советские инициативы прочно перекочевали в вокабулярии президента Обамы. Дело здесь не в миролюбии и гуманизме. Вашингтону не свойственно донкихотство. Поскольку экономика США сильнейшая в мире, они останутся державой №1 и без ракетно-ядерного оружия. Зато оградят себя от любой внешней опасности своему существованию и полностью сосредоточатся на борьбе с терроризмом. Вот почему будущее Америки не Ф-35, а дроны.

Как соотносится такая Америка с национальными интересами России? По-моему, вполне положительно. Терроризм — международная угроза. Поэтому, когда над Россией перестанет висеть ракетно-ядерный дамоклов меч Пентагона и НАТО, она тоже сможет заняться зачисткой терроризма и внутри страны и на ее границах. А главное — принятие за решение экономических и социальных проблем. Это, конечно, трудный и извилистый путь, и его может осилить лишь путник — в котомке которого достаточно запаса демократии. И если не впадать в литературно-стилистические изыски пустопорожней пропаганды, то именно в этом и заключается национальная идея России.