Богатый и вредный

В конце июля пенсионный рынок взбудоражила новость: якобы вице-премьер правительства по социальным вопросам Ольга Голодец высказалась за отмену накопительной части пенсии. Это оказалось «уткой». Или, что вернее, правительство решило отыграть назад. 26 июля Ольга Голодец пояснила, что предлагает не отменить, а сократить накопительную пенсию с нынешних 6% от фонда оплаты труда до 2%. «Сэкономленное надо направить на сокращение дефицита Пенсионного фонда», — считает она.

Тем не менее попытка сократить накопительную часть пенсии вызвала резкое неприятие в Минфине. Не менее эмоциональными были и эксперты. «На 2% ничего не сделаешь. Это смешно! — считает научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин. — Такой подход уничтожает сразу две цели, которые декларировались, — создать новый источник инвестиций и рынок длинных денег».

Сейчас в Пенсионный фонд работодатели отчисляют 22% от фонда оплаты труда. Но для граждан, родившихся позже 1966 года, 6%, то есть почти треть, отчисляется на накопительную часть. Эти «длинные» деньги до выхода человека на пенсию трогать нельзя.

Судя по всему, в правительстве разгорелась острая дискуссия о накопительном компоненте пенсии. В прошлом году дефицит Пенсионного фонда составил 924 млрд. руб., по итогам нынешнего года запланирована 1078 трлн. руб. Эти деньги компенсирует бюджет, а его очень хочется свести «в ноль» или с дефицитом около 1%. Дефицит Пенсионного фонда этому очень мешает. Отменив накопительную часть, проблему дефицита Пенсионного фонда можно решить: это не менее 270 млрд. руб. сразу. А в дальнейшем сумма будет только возрастать.

Проблему усугубляет то, что накопительная часть сейчас используется неэффективно. На нее обычно покупают госбумаги. Вместо накопления пенсии происходит наращивание внутреннего долга. А что делать, если список инструментов для «длинных» пенсионных денег очень узок? Не следует забывать и о нестабильности на финансовых рынках. Фактически по критериям качества бумаг подходящими для инвестиций только госбумаги и оказываются. Защитники накопительной пенсии говорят, что это явление временное, что кризис кончится и качество бумаг на рынке возрастет. Возможно, но дефицит Пенсионного фонда есть сейчас, а не через 20 лет. Все равно гасить его чем-то придется.

Видимо, разумным шагом было бы введение некоего моратория на накопительную пенсию. Скажем, сейчас заморозить этот механизм, а потом, когда кризис действительно кончится (то есть годика через три), отправлять в накопления не 6%, а 8%. Неизвестно, рассматривает ли правительство этот вариант.

Зато «сдулась», и, видимо, окончательно, идея повышения пенсионного возраста. Оказалось, что пить и курить в России — выгодно. «Закон о повышении пенсионного возраста мог быть принят уже давно. Однако состояние здоровья российского населения не позволяет этого сделать. Мужчина, еще даже не достигший возраста 63 лет, уже не обладает физическими силами и здоровьем; он не в состоянии приносить пользу производству. Такая ситуация сложилось из-за массового распространения вредных привычек — курения и особенно пьянства. Вместо налоговых поступлений от такого „работника“ государство вынуждено будет оплачивать его медицинскую страховку, что пробивает ощутимую брешь в бюджете», — заявил на днях высокопоставленный чиновник Минфина, пожелавший сохранить анонимность.

Тем не менее дефицит Пенсионного фонда нужно гасить. Возможно, идея сокращения накопительной части пенсии в том или ином виде все-таки будет реализована. Но более всего пострадают «вредники». То есть те, кто работает на вредных производствах. Дело в том, что у России с советских еще времен остался длинный список льготников по пенсионному обеспечению. Сейчас эти льготы хотят «порезать», а финансирование пенсий для оставшихся перенести на плечи работодателей.

Сейчас действуют списки «вредников» № 1 и № 2 (1-й и 2-й классы риска), в них входит около 10 млн. человек. Обсуждается введение дополнительного страхового взноса для компаний: за людей из списка № 1 — в размере 9%, а списка № 2 — 6%. Возможно, в этом есть некая доля социальной справедливости: когда «на севера» заманивало государство, оно и должно было платить. Однако сейчас все производства в руках частных компаний. И непонятно, с какой стати облегчать им жизнь общефедеральным тарифом. Хотят развивать производство в Заполярье — пусть платят людям, в том числе и повышенные пенсии. Но тут важно не перегнуть, чтобы бизнес не разорился и окраины страны не опустели.

Еще одним резервом пополнения бюджета ПФР может стать повышение тарифов отчислений для так называемых самозанятых групп населения. Эту меру предлагают ввести Комитет Госдумы по труду и ПФР. Речь идет о представителях малого бизнеса, а также, например, о журналистах-фрилансерах. Для ПФР это тоже своего рода «вредники», рискованная группа. Доходы скрывают, отчисления производят крайне нерегулярно. А пенсию получать хотят. Все это так, но государству стоило бы задуматься, почему самозанятый (а значит, и самодостаточный) гражданин России предпочитает не связываться с государственной пенсионной системой, а копить на старость самостоятельно.

У тех же, кто решил все-таки воспользоваться официальным пенсионным рынком, дела идут, в общем, неплохо. Например, маркет-мейкер рынка — ВЭБ — по итогам первого квартала выплатил доходность в 6% годовых. Такую доходность пенсионные накопления ВЭБа показывают всего лишь второй раз с 1999 года. А уж чтобы ВЭБ выплатил больше инфляции — это вообще рекорд. Показатели негосударственных пенсионных фондов в первом квартале достигали в среднем 7,5–8% годовых. Это чуть ли не вдвое превышало инфляцию. Немудрено, что после таких цифр на рынок НПФ вступили дополнительно почти 10 млн. человек. Каждому хочется быть богатым пенсионером!

К сожалению, пенсионный рынок довольно обманчив. Он очень «длинный» — 20 и более лет. Соответственно, результаты одного удачного квартала не значат почти ничего. Неудачного, впрочем, тоже. Важен тренд. Грубо говоря, лучше 10 лет идти с темпом реальной (то есть выше инфляции) доходности в 2–3% годовых, чем получить 10% годовых по результатам одного квартала, а потом провалиться.

К сожалению, в первом полугодии 2012 года именно так и вышло. Удачный первый квартал сильно смазался результатами второго. Средняя доходность пенсионных накоплений во втором квартале упала до 4,6–4,7% годовых. Это все еще выше ожидаемого уровня инфляции (4,1% годовых), но гораздо меньше, чем в первом квартале. В результате средняя доходность за полугодие оказалась на уровне 5–6% годовых. Если она сохранится такой же до конца при сохранении прогнозируемой инфляции, то 2012 год можно будет признать одним из самых удачных за все время существования российского пенсионного рынка. Как-никак те самые 2% реальной доходности будущий пенсионер получит.

К сожалению, для осуществления этих мечтаний имеются некоторые препятствия. Так, инфляция во втором полугодии может ускориться. Сейчас она незаметная, «летняя», то есть нулевая, с уклоном даже в дефляцию. Но осень может принести, например, рост цен на продовольствие. Дело в том, что в Западном полушарии бушует засуха. Биржевые цены на пшеницу за последний месяц взлетели на 10–12%, и это когда до ее сбора еще остается два месяца. России голод не грозит: урожай ожидается хоть и меньше прошлогоднего, но весьма приличный (хотя Минсельхоз прогнозы снижает). Тем не менее мировой рынок — это сообщающиеся сосуды, и сильно меньше мировых внутренние цены быть не могут.

Еще одной причиной разгона инфляции может стать повышение цен на энергоносители. Геополитическая нестабильность вокруг Сирии и Ирана не утихает. Если на Ближнем Востоке начнется полномасштабная война, цена на нефть взлетит до $200 за баррель как минимум. Для российского бюджета это было бы хорошо: он будет профицитен, о дефиците ПФР тоже можно будет забыть. Но для внутреннего рынка, который связан с мировым, такой рост цен пагубен.

Ну и остается главный вопрос: во что вкладывать пенсионные деньги при общей нестабильности? При эскалации конфликта ответ, казалось бы, очевиден: в нефтяные бумаги. Так, да не так: риски общего финансового кризиса при кризисе политическом и военном возрастают в разы. Для сохранения и запуска механизма стабильного роста пенсионных накоплений необходимо устойчивое развитие. Грубо говоря, наличие секторов производства, где идет постоянный рост.

Пока таковых не наблюдается: в последнее время даже сектор новых технологий и Интернета рухнул. Собирание же всех инвестиций в госбумаги увеличивает долги, а не пенсии. Как в российской, так и в мировой экономике очень чувствуется отсутствие драйвера роста, то есть хотя бы одного быстрорастущего сектора. Предполагалось, что им может стать фармакология или робототехника, но ни та, ни другая пока надежд не оправдали. Остается надеяться, что на времени жизни «длинных» пенсионных денег такие сектора появятся. Чем более глубоким и затяжным является кризис, тем больше потенциал для роста.