От нефтяной бочки — к разбитому корыту

Пока нефтяные цены летают высоко. Даже по западную сторону Атлантики (американская нефть марки WTI торгуется ниже, чем европейская смесь Brent) они стабильно превышают $100 за баррель. Стабильно? Да, полагают наши планово-финансовые чиновники: именно поэтому они заложили в бюджет 2012 года цену в $100 за баррель, отбросив прошлогодний расчет — 70–80 долл. за баррель.

На самом деле никакой стабильности стодолларовых цен нет. Зато есть очень неприятные для России экспертные оценки — учитывая, что более половины российского госбюджета зависит от доходов нефтегазовой отрасли.

Один из главных авторитетов этой отрасли, бывший директор по контролю над рынком Международной нефтяной биржи (Лондон) Крис Кук предсказывает на страницах Asia Times, что «без крупномасштабного и долговременного сокращения поставок нефти — которого не будет потому, что все действующие лица кровно заинтересованы в том, чтобы этого не случилось, — цена на нефть... драматическим образом снизится уже к концу второго квартала текущего года, не позже». Далее эксперт добавляет: «Речь идет не о том, произойдет ли это, а о том, когда это произойдет».

На рынок, пишет Кук, катит такая нефтяная волна, которую он не переварит. Оптовики могут закупать нефть лишь при двух условиях: когда есть финансирование от банков и когда они могут рассчитывать на прибыль при последующей продаже инвентарных запасов. Сейчас «банковское финансирование получить трудно и становится все труднее, а цены на будущее ниже, чем сегодняшние цены, — из-за этого инвентарные запасы держатся на низком уровне». А биржевики неверно истолковывают это как нехватку нефти на рынке. Нехватки нет — есть избыток. Эксперт не исключает, что может случиться резкое, неожиданное падение нефтяных цен «наподобие того, что произошло с оловом в 1985 году, когда цены обрушились буквально за ночь с $8000 до $4000 за тонну».

...Экономические буревестники почти всегда прилетают из Америки: самая большая экономика мира (1/4 глобального ВВП) задает вектор развития мировой экономики. Сегодня Америка быстрыми темпами избавляется от нефтяной зависимости: импорт нефти, который в 90-е годы составлял примерно две трети ее потребления в США, сейчас не дотягивает и до половины. Если посмотреть, откуда США ввозят нефть, тут тоже ситуация быстро меняется: удельный вес ближневосточной нефти сегодня не превышает 18% (в 1993 г. было 27%), а около половины всего импорта составляет нефть от «ближних соседей» — Канады, Мексики, Венесуэлы, Колумбии, Бразилии... Они для Штатов куда более надежные поставщики, чем нестабильные режимы зоны Персидского залива; пусть никого не обманывают воинственные тирады Уго Чавеса — Венесуэла решающим образом зависит от продажи нефти в США.

У России такой зависимости от Америки нет и в помине: США и РФ не являются друг для друга ведущими торговыми партнерами — ни в целом, ни конкретно в сфере энергетики. Российское углеводородное сырье идет в другие места — хотя все могло бы быть иначе. Вспомним, что после энергетического саммита Россия—США, прошедшего в 2002 году в Хьюстоне, родились планы поставок в Америку нефти с месторождений Западной Сибири и Тимано-Печорского бассейна. С этой целью было предложено (инициатива исходила от российских нефтяных компаний) построить в Мурманске незамерзающий глубоководный морской терминал и провести к нему нефтепровод. Терминал в Мурманске открыл бы российским нефтекомпаниям доступ к рынку США, а Америка получила бы более надежный и более близкий, чем Ближний Восток, источник поставок нефти (Мурманск вдвое ближе к США, чем Персидский залив). Увы, по прошествии целого десятилетия воз и ныне там — нет ни глубоководного терминала, ни трубопровода. Многообещающий проект увяз в интригах российского госкапитализма.

Но вернемся к ресурсам нефти. К сожалению для России, благосостояние которой зиждется на так называемом черном золоте, нефти в мире становится все больше. Чуть не каждый месяц появляются сообщения о том, что обнаружены новые крупные месторождения — в Бразилии, Кении, Танзании, Норвегии, Иране, Турции, Аргентине, в Мексиканском заливе... В том же Мексиканском заливе, а также на шельфе Аляски, у Тихоокеанского и Атлантического побережий США ждут разрешений на бурение и давно разведанные нефтяные месторождения, пока не освоенные из-за природоохранных соображений.

Еще хуже для нас то, что в США и Канаде (примеру которых начинают следовать другие) быстро нарастает добыча сланцевой, или тяжелой, нефти, которая в последние годы стала рентабельной благодаря новым технологиям. (Кстати, технический прогресс также сделал возможным более эффективную откачку нефти из старых скважин в Техасе.) Глобальные резервы сланцевой нефти оцениваются в 10 триллионов баррелей. Только в американской зоне Скалистых гор (штаты Юта, Колорадо, Вайоминг и др.) в нефтеносных песках залегает 1,8 трлн. баррелей, из которых реально добываемыми считаются 800 млрд. баррелей — эта цифра, для сравнения, втрое превышает разведанные нефтересурсы Саудовской Аравии.

Если американцев припрет, они переступят через природоохранные запреты и пойдут нашим путем — бури-качай все, что плещется в подземных горизонтах. И разрешат строительство трансамериканского трубопровода тяжелой нефти из канадской провинции Альберта в Техас (добыча и транспортировка сланцевой нефти чреваты загрязнением окружающей среды, экологически озабоченная общественность протестует, и президент Обама отложил решение вопроса до 2013 года, когда останутся позади выборы). Но нет, не припрет.

Вторая опора нашей нефтегазовой экономики тоже не радует нас дефицитом ресурсов. Если вы посмотрите на таблицу мировых резервов природного газа, Россия, конечно, занимает первое место и располагает шестой частью мировых запасов. Но дальше начинаются разочарования: после России, Ирана и Туркменистана идут Катар, США, Саудовская Аравия, Азербайджан, Венесуэла, Нигерия... Большие запасы газа в Казахстане, Норвегии, Канаде, странах Евросоюза, Узбекистане, на Украине... Короче, газ есть практически везде, и переключиться с нашего на не наш — не такая уж непреодолимая проблема для потребителей голубого топлива.

А тут еще сланцевый газ — его, как и нефть, теперь вполне рентабельно добывают с помощью технологии расщепления пласта, и добывают уже в очень крупных объемах. Национальное общественное радио США — NPR — сообщало недавно, что газом заполнены все подземные хранилища и что добывающие компании перепрофилируют буровые установки с «сухого» газа (который горит на кухне) на «мокрый» (который идет на производство пластмасс и т.п.). По словам Майкла Кейса, вице-президента Chesapeake Energy, одной из крупнейших компаний по добыче сланцевого газа, «рынок вначале не мог поверить в газовый бум», но потом этот бум «стал настолько реальным, что цены поползли вниз и будут оставаться на низком уровне многие годы вперед».

Ну да бог с ней, с Америкой — может быть, нас утешит старушка Европа? Она-то зависит от наших российских поставок нефти и газа, и еще как?! «Северный поток», «Южный поток» — нефть на запад, бабло на восток... Так-то оно так, но старушка тоже рано или поздно выздоровеет от углеводородной зависимости, а пока зависимость еще есть, она — обоюдная. Европа зависит от России, но и Россия сильно зависит от Европы. В американском журнале Journal of International Affairs недавно приводились такие данные исследователей Колумбийского университета: «60% российской нефти-сырца и 90% природного газа идет в страны Евросоюза; 75–80 процентов российских экспортных поступлений напрямую связаны с энергетическим рынком Евросоюза; 40% госбюджетных средств РФ поступают с европейского рынка нефти и газа».

Это ли не зависимость России от Европы? При такой зависимости любые наши попытки шантажировать Запад сокращением или прекращением энергопоставок подобны угрозам венесуэльского Уго Чавеса перекрыть нефтяной кран Америке. Что будет с нами и с ним, если вдруг перекроем?

Виноват менталитет

Есть еще одна маленькая гирька, которая перетягивает чашу весов не в нашу сторону: альтернативная энергетика. Да, да, спешу согласиться с вами, это пока семечки. Но семечки, похоже, достаточно скоро вырастут во что-то опять-таки для нас неприятное.

По оценке Всемирного совета возобновляемой энергии со штаб-квартирой в Бонне, ФРГ, к 2030 году индустриально развитые страны, входящие в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), будут получать 54% потребляемого электричества и 13% теплоэнергии за счет возобновляемых источников энергии — солнечной энергии, приливной, геотермальной, энергии ветра и т.д. Для стран, не входящих в ОЭСР, соответствующие цифры составят еще больше — соответственно 62% и 16%.

Это, друзья, про Китай, который не устает ставить в пример американцам Барак Обама: в КНР ветряки и солнечные панели шагают по долинам и по взгорьям просто бешеными темпами. Это и про Индию. И даже про Филиппины, где 28% всей потребляемой энергии поступает из геотермальных источников. Но не про нас с вами.

В Дании уже сегодня 20% энергобаланса дает энергия ветра. В Испании — 9%, в Германии и Португалии —7%. А вот в США — всего лишь 3%. Что, ветра мало? Да нет, там на необозримых просторах Великих равнин бушуют ураганы и торнадо, а уж просто ветра — хоть отбавляй. И солнца чертова уйма — в горах и пустынях запада, на теплых широтах юга. Все дело в мышлении, которое у американцев очень походит на российское. Энергии много (помимо нефти и газа есть еще уголь, есть ГЭС, есть атомные станции), ни от кого, по большому счету, не зависим — даже если импортируем, — так чего париться насчет каких-то возобновляемых источников?

Именно разницей менталитетов — российско-американского и европейского — объясняется принятие таких непохожих решений на государственном уровне. Американцы продвигают альтернативную энергетику «низенько» — путем налоговых льгот, которые предоставляет соответствующим компаниям Конгресс США. Льготы эти даются на короткий срок — год-два, потом продлеваются... Тем временем, говорит Пол Гайп, один из наиболее известных в Америке исследователей в области альтернативной энергетики, «французы, немцы, испанцы и другие начали с того, что приняли решение: нам нужна возобновляемая энергия, и мы готовы за нее платить. Мы (США. — И.Б.) такого решения еще не приняли». Гайп имеет в виду, что в европейских странах на возобновляемые источники переключают энергокомпании, поставляющие потребителям свет и тепло; это ведет к удорожанию энергии, но и к ее экономии. В США дальше налоговых льгот и инвестиционных кредитов для первопроходцев альтернативной энергетики дело не идет. В России на эту тему пока только думают.

В Америке, к слову, есть даже теория заговора, касающаяся возобновляемых источников энергии. Ее изложил Рэймонд Лиэрси — в прошлом сырьевой трейдер, а ныне писатель и журналист — в своей книге «Нефть и финансы: коррупция эпических масштабов». Согласно теории г-на Лиэрси, ОПЕК манипулирует ценами на мировом рынке не с примитивной целью быстро нажиться на продаже черного золота, а с более дальним прицелом: не допустить широкого внедрения альтернативной энергетики. На практике это означает, пишет экс-трейдер, что цены на нефть растут, но не выше определенных границ, за которыми началось бы массовое бегство от нефти к солнцу, ветру, приливным электростанциям и т.п. Такой магической чертой стала летом 2008 года рекордная отметка в $147 за баррель — после этого цены на нефть покатились вниз.

ОПЕКовские шейхи иногда, по сути, подтверждают эту теорию. В прошлом году член саудовской королевской семьи принц Алавид сказал, что Саудовская Аравия хотела бы видеть цены на нефть в районе 70–80 долларов за баррель. Зачем саудовцам нужно снижение цен? Затем, проговорился принц, чтобы не допустить массовых инвестиций Европы и Америки в альтернативные источники энергии.

Американские изыски в сфере альтернативной энергетики пока малоэффективны: деньги из госбюджета выделяются, но — на ветер. Одна компания, к примеру, получила сотни миллионов долларов государственных дотаций, а потом... обанкротилась и была куплена неким российским предпринимателем. Он обязался вложить в компанию $81 млн. Потом, когда сделка уже состоялась, бдительная американская пресса забила тревогу: передовые энергетические технологии попали в зарубежные руки! Батареи новейшего дизайна, предназначенные не только для электромобилей, но и для нужд американской армии! Как можно было это допустить?

Но все-таки главная тревога не насчет национальной безопасности, а по поводу отставания Америки от Китая в сфере возобновляемых источников энергии. Министр энергетики США Стивен Чу называет эту ситуацию «моментом спутника»: в 1957 году американцы неожиданно для себя оказались позади СССР в освоении космоса, а сегодня столь же неожиданно их обогнал Китай в альтернативной энергетике.

Зато наше руководство живет без тревог, по-есенински: «И ничто души не потревожит, и ничто ее не бросит в дрожь...» Наверху не страшно.