Без чего новый год станет лучше и веселее

Против сил природы человек как был еще во времена палеолита бессилен, так и остался, несмотря на все свои передовые технологии. Стихия — она и есть стихия. Ломать окружающую среду через колено, как призывал великий пролетарский писатель Максим Горький, бессмысленно. Все равно разбушевавшаяся планета, если ей это понадобится, сметет любую человеческую защиту. Рациональнее и дешевле для бюджета приспособиться. Однако в России, похоже, так и не избавились от большевистского императива о покорении стихий. А они мстят. И никто к этому, как всегда, не готов.

Конечно, ледяной дождь, накрывший Москву и окрестности 25—26 декабря, редкость. Поэтому в сетевых структурах к нему особенно и не готовились. Во-первых, сверху не требовали. Во-вторых, это слишком дорого. А сети и без этого изношены на 60—70%. Так что их бы заменить на новые, но без дорогостоящей противообледенительной защиты. А то, что подобного рода казусы часто случаются на тех же, что и у нас, широтах, в Канаде, где накоплен богатый опыт борьбы с ледяной коркой, чуть ли не каждую зиму покрывающей провода и деревья, наши энергетики, естественно, ничего не знают. И вот результат — 200 тыс. человек на несколько дней остались без света и тепла в Подмосковье и ряде прилегающих регионов. Минимум 20 тыс. путешественников надолго застряли в “Домодедово” и “Шереметьево”. В свою очередь, аэропорты и авиакомпании оказались так же, как и энергетики, не готовы к испытанию силами природы. Транспортно-энергетический коллапс накануне Нового года налицо. ВВП в такой ситуации, напомним, расти не любит. И ведь блэкауты в России учащаются при любой погоде. В мае 2005-го из-за аномальной жары без электричества остались сразу 6 млн. человек. В июле—августе этого года цена электричества, опять же из-за жары, на свободных секторах рынка подскакивала на порядок. В прошлом году случилась катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС. Множество жертв и 56 млрд. рублей убытка.

Так что осталось только одно — развивать в наступающем году, как бы это ни было затратно для личного бюджета, персональную малую энергетику, в особенности за городом — строить вместе с соседями ветряки, монтировать солнечные батареи и, наконец, переходить на индивидуальное отопление домов традиционными дровами или инновационными отходами деревообработки. Со светом вас в будущем году!

Впрочем, все наладится и со светом, и с полетами, если в конце концов мир покинет финансовый кризис. Вроде бы в 2010-м он присмирел и даже стал потихоньку откатываться. Но не все так оптимистично. После осторожного оживления экономики весной, когда пострадавшие страны, включая Россию, показывали где-то по 3—4% роста (естественно, при этом надо учитывать крайне низкую базу 2009 года, когда, например, российский ВВП рухнул почти на 8%, а промышленность более чем на 16%), летом мир захлестнула вторая волна рецессии. Ее не все заметили, так как падение ВВП, в частности в России, было относительно небольшим — по 0,3—0,8% ежемесячно (с учетом календарных и сезонных факторов). Так часто бывает и в живой природе. Второе цунами, как правило, меньше первого. Вопрос в другом: а не будет ли третьего и четвертого? Многие независимые эксперты до сих пор считают, что настоящий кризис на самом деле впереди. Их беспокойство, по крайней мере частично, разделяют и вполне штатные экономисты. Так, министр финансов России Алексей Кудрин, встречаясь с европейскими коллегами, не уставал предупреждать их в уходящем году о том, что на значительной части ЕС мировой финансовый кризис уже перерос в “суверенный долговой”. А драконовские меры по сокращению бюджетных расходов, провоцируя трудящихся на баррикадную дипломатию, тем не менее ни суверенные долги, ни бюджетные дефициты никак не ликвидируют. Замкнутый круг. В России с госдолгом (11% ВВП) и недостачей в казне вроде бы полегче (в 2010-м — 4,3% ВВП, в 2011-м прогнозируют 3,6%). Но наша экономика монокультурна, целиком зависима от мировых цен на нефть. Пока они растут, но если упадут, что не исключает Кудрин, скажем, в 2012 году до $60 за баррель, то пенсии, выросшие с 2009 года в полтора раза, и зарплаты бюджетникам так же, как и в Греции или Ирландии, будет платить нечем.

Осталось надеяться, что окажутся правы более оптимистические прогнозисты, и тогда рост российской экономики в 2011 году составит более 4% (благо в октябре-ноябре уходящего года Россия уже вновь вышла на эти темпы), а инфляция не выйдет из однозначного коридора. С новой зарплатой вас, читатели! И чтобы прибавку к ней не съел продолжающийся рост цен на продукты.

АР

Одним из главных ньюсмейкеров уходящего года, безусловно, стала еда. Вернее, неумолимый рост цен на нее. Оказалось, для того чтобы безнаказанно неделю за неделей переписывать в сторону повышения ценники на прилавках в течение последних 6 месяцев, достаточно было один раз сослаться на ужасы летней жары и полное отсутствие каких-либо запасов продовольствия — такие неутешительные прогнозы вызвали волну ажиотажного спроса у потребителей.

Народ кинулся скупать все подряд — от всевозможных круп и макаронных изделий, что могут храниться довольно длительное время, до таких абсолютно сезонных товаров, как овощи и фрукты (благо каждая уважающая себя домохозяйка в силах закатать в трехлитровые банки годовой запас витаминов и минералов). Невозможно не упомянуть абсолютный бестселлер уходящего года среди продуктов — это, конечно же, гречневая крупа. Мифы и легенды о провальном сборе этой зерновой культуры по всей стране добились-таки преодоления ценового барьера в 100 рублей за прозрачный пакет весом в 900 г.

Подводя итоги 2010 года, глава Минсельхоза Елена Скрынник назвала засуху, разразившуюся сразу в 43 регионах России, как основной фактор экстраординарного за последние десять лет обвала сельхозпроизводства — 9,9%. По ее данным, прямой ущерб экономике страны составил 41,7 млрд. руб. Гибель урожая произошла на 13,3 млн. га, что представляет собой 30% от посевной площади в пострадавших регионах и 17% от общей посевной площади страны. По подсчетам Минсельхоза, пострадали 25 тыс. хозяйств. По данным Росстата, подорожание минимального набора продуктов питания за январь—ноябрь 2010 года составило 17,7%.

Экономисты в один голос называют подорожание продуктов питания одним из главных рисков для российской экономики в наступающем году наряду с ростом налогов, тарифов и возможным снижением курса рубля. России вообще грозит “ценовое цунами” в первые же месяцы нового года, предсказали эксперты Высшей школы экономики. Уже сейчас инфляция, которую по итогам года ожидали рекордно низкой, даже несмотря на летнюю засуху и дефицит продуктов, стала набирать обороты.

Всем без исключения банковским клиентам хочется, чтобы в новом году сотрудничество с кредитными организациями стало для них более выгодным, чем в предыдущем. В уходящем году хотелось бы оставить высокие ставки по кредитам, делающие обслуживание займов очень обременительным, а для многих и вовсе недоступным. Хотелось бы оставить и низкие ставки по депозитам, не дающие возможность подзаработать на хранении денег в банках. Однако особенно надеяться ни на то, ни на другое не приходится.

Ставки по банковским вкладам, доходившие еще в июле 2009 года до 20—25% годовых, у большинства банков сейчас упали до уровня инфляции. Минэкономразвития обещает нам инфляцию в 8,5% годовых, а, по данным ЦБ, в декабре ставка по рублевым депозитам в десяти крупнейших банках России не превышала 8,57%. Правда, не исключено, что под влиянием растущей инфляции ЦБ в 2011 году поднимет стоимость заемных средств для банков. А значит, увеличатся и ставки по банковским вкладам. Однако вряд ли они обгонят инфляцию. Ведь для того, чтобы устанавливать ставки выше, чем она, банк должен иметь возможность хорошо зарабатывать на рынке, участвуя в том числе и в рисковых операциях. А Банк России уже заявил, что серьезно ужесточит требования к собственному капиталу банков, идущих на риск ради прибыли.

Больше надежд на падение ставок по кредитам. В кризис они выросли по тем же причинам, что и ставки по депозитам: нестабильная ситуация на рынке и нехватка ликвидности у банков. Борьба за снижение ставок идет до сих пор, поскольку высокими ставками банки страхуются от риска невозвратов. Кроме того, у банков сформировался балласт некачественных активов, составляющий 20—30% от общего числа активов. В результате средний размер ставки по ипотечным займам составляет 15% годовых, а в ряде случаев доходит и до 30%. Ставки по кредитам на неотложные нужды на два года в настоящее время колеблются в разных банках от 14% до 25% годовых, средний размер ставки по автокредитам — 15% годовых. И даже несмотря не то что по итогам года общая прибыль российского банковского сектора ожидается не меньшей, чем в докризисном, 2007 году — 500 млрд. рублей, надеяться на то, что кредиты начнут ускоренно дешеветь, особо не приходится. Тем более что число банков на отечественном рынке сокращается.

Если абстрагироваться от, как всегда, неожиданных, потому что небывалых, как считают многие отечественные чиновники, жары, морозов и ледяных дождей, то наверняка все граждане России вне зависимости от своего материального достатка и общественного положения (если не считать, конечно, аппаратчиков) были бы счастливы встретить Новый год без выплаты всякого рода взяток и поборов. Степень коррумпированности российского госаппарата просто потрясает. Каждый год Россия падает на 7—8 пунктов в международном рейтинге “Индекс восприятия коррупции”, представляемом Transparency International. В 2010-м мы заняли уже 154-е место из 178. До Сомали осталось совсем немного. Тревогу бьет и Счетная палата. По расчетам ее аудиторов, в уходящем году из 6 трлн. рублей, потраченных на госзакупки, минимум 1 трлн. ушел на откаты. Независимые эксперты поднимают планку куда выше — до 2—2,4 трлн. рублей. Неудивительно, что, по разным оценкам, до 40% стоимости одного квадратного метра жилья уходит на “согласования” с сонмом чиновников.

Кстати, не всяк тот чиновник, кто сидит непосредственно в госаппарате и выдает всяческие разрешения, или что-то контролирует, либо надзирает. Еще более влиятельные аппаратчики окопались в госкорпорациях и госкомпаниях. Как некогда говорил Михаил Фрадков, в них и воровать не надо — зарплаты с бонусами и так хороши. Но насколько эффективна деятельность сонма аппаратчиков?

Поэтому расклад в экономике, при котором 60% ВВП производится в госсекторе, причем речь при этом идет в основном о нефтегазовой отрасли, тоже, пожалуй, лучше оставить в уходящем году. Разговоров о том, что Россию надо снимать с сырьевой иглы, ходит много, но вместо реальных дел мы продолжаем доить природу и продавать ресурсы за границу. Другие же наши области, где правят бал госкорпорации, и вовсе похожи на незабвенные советские “закрома Родины” — деньги закачиваются огромные, а отдачу никто реально не видит. Слова о грядущей второй волне приватизации пока остаются словами. Недавно, правда, объявили, что “Роснано” таки будет акционировано, но это скорее казуистика — понятно было, что за несколько оставшихся до конца года дней никаких движений в этом направлении сделано не будет, зато появится формальный повод говорить потом, что процесс был запущен по плану, в 2010 году.