Рубль заклинило на спуске

Отказ Кудрина работать в будущем правительстве — это, какими бы соображениями он ни руководствовался и каких бы обид, принимая это решение, не простил, сенсация. Но если поставить этот жест в контекст происходящего в мировой экономике, отставка Кудрина, как ни странно, вписывается в некий общий тренд.

Ни для кого не секрет, последняя волна кризиса стала ответом на решение комитета по открытым рынкам ФРС США. Все дело в том, что ФРС предложила программу малых дел: продать краткосрочные облигации на $400 млрд. и купить на них долгосрочные облигации со сроком погашения через 6–30 лет. Цель — добиться дальнейшего удешевления долгосрочных кредитов. Рынки же на маневрирование в портфеле ФРС, которое получило название «Twist», оглушительно ответили: «Again!» (Еще — «ЭВ».) Они решительно требуют большего. Потому что меры ФРС повысили спрос на американские казначейские облигации и, соответственно, на доллар, снизив интерес инвесторов к вложениям в другие бумаги, рискованность которых относительно облигаций повысилась.

Итог: негатив перевесил. В США торги 22 сентября завершились падением более чем на 4%, причем индекс Dow Jones упал ниже 11 тысяч пунктов. Европейские фондовые индексы в тот же день отозвались практически зеркальным падением на 4–5%.

Сигнал тревоги звучит уже как сирена. Регуляторы оказываются не в состоянии остановить явно приближающийся рецидив кризиса. Это относится не только к США. Европа по-прежнему, затаив дыхание, следит за греческим эквилибром над долговой пропастью. Масла в огонь подлило заявление министра финансов Греции Эвангелоса Венизелоса, которое некоторые наблюдатели расценили так: Афины не исключают возможность частичного дефолта.

Неспокойно даже в Поднебесной. На этот раз рейтинговое агентство Fitch выступило с предупреждением: в Китае нарастает риск неплатежей в финансовом секторе. Что любопытно, практически одновременно с этим предостережением президент Всемирного банка Роберт Зеллик сделал заявление о том, что возвращение рецессии в развитые страны приведет к резкому обострению ситуации в развивающихся, которым банкир рекомендовал стимулировать внутренний спрос.

Между тем перекредитованность местных властей и сферы недвижимости в Китае, на которую ссылается Fitch, — это и есть оборотная сторона перегрева экономики из-за стимулирования внутреннего рынка. Получается, главе Всемирного банка нечего предложить, кроме китайского маршрута, который, если верить Fitch, не отдалил, а приблизил кризис. Вывод: денежные власти в тупике. Перспектива ухода Кудрина его только подтверждает.

Fitch, Dow Jones — все это уже совсем не так далеко, как казалось когда-то. Глобализация самым надежным способом — через кризисы — приучила к тому, что Россия не только не может укрыться от мировой рецессии, но и получает от нее больнее, чем развитые страны, откуда цунами кризиса берет начало. Но все же что будет с рублем и при чем здесь Кудрин?

фото: Геннадий Черкасов

На российской финансовой сцене происходило вот что. За прошедшую неделю потери ММВБ составили 11%, РТС — и вовсе 14%, хотя в эпицентре — на европейских и американских площадках — падение вдвое менее контрастное. Пострадали не только фонды, но и, естественно, рубль, переполнивший бивалютную корзину. 23 сентября она стоила 37 рублей 21 копейку, издевательски, на одну копейку высунувшись из верхней двери установленного для нее плавающего валютного коридора. ЦБ, если верить его зампреду Сергею Швецову, отреагировал хладнокровно: «Схема не изменилась». Он напомнил, что ширина коридора остается прежней — 5 рублей, и сдвиг границ на 5 копеек происходит при объеме накопленных интервенций в $600 млн. Единственное, что изменилось, — по мере приближения к верхней границе коридора ЦБ, Швецов это признает, увеличивает свои валютные интервенции.

Но рубль все равно ускоренно теряет вес.

Стоит учесть, что рецидивы, заставляющие биржи становиться пунцовыми, все учащаются и удлиняются. Всем понятно, что дело идет ко второму изданию так и не изжитого мировой экономикой кризиса. И неудачи мировых регуляторов усмирить кризис эту перспективу только приближают.

Новые удары кризиса по России, а инициатива сейчас у него, вызовут прежде всего дальнейший отток капиталов. Ситуация 2011 года отличается от той, что была в 2008-м, тем, что на этот раз капитал бежал из России заранее. В первой половине 2011 года его не останавливали ни высокие цены на нефть, ни оживление экономики.

Капиталы бегут в доллар, а это само по себе вызывает падение цены нефти, таков традиционный способ хеджирования рисков укрепления доллара. Если же мировая рецессия вернется, а Джордж Сорос, например, уже заявляет, что так и есть, цена нефти со свистом покатится вниз. К чему это приведет, никому в России объяснять не надо. Это когда цена нефти витает в облаках, нам рассказывают, что факторы российского роста уже не имеют с ней ничего общего. Когда же перспектива падения цены приближается, чиновники обличают, оказывается, так и не изменившуюся модель экономики, которая по-прежнему нуждается в решительном обновлении. 23 сентября на съезде «Единой России» глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина сделала именно такое заявление.

Кумулятивный результат от всего перечисленного — ускорение уже происходящего обесценения рубля. Что важно, сейчас рубль падает на фоне нехватки в банках растущей рублевой ликвидности (о чем говорят стресс-тесты банков, проведенные ЦБ), а это значит, что потенциал ускорения девальвации рубля велик. Что чревато возникновением паники на валютном рынке, которая многократно усилит разрушительную мощь кризиса.

А есть ли у России антикризисная «линия Маннергейма»? Увы, нет. Интеллектуально Москва не в авангарде борцов с кризисом, ей предложить нечего. Внедренное в России Кудриным фирменное оружие — резервные нефтегазовые фонды — уже изрядно притупилось. Есть немалые резервы ЦБ, но от кризиса, как показывает недавнее прошлое, они не спасут. Проект нового трехлетнего (на 2012–2014 годы) бюджета антикризисным никак не назовешь. Цена нефти, колеблющаяся на уровне, близком к $100 за баррель, из которого он исходит, — не столько прогноз развития событий, сколько результат компромисса правительства с лоббистами, требующими расширения расходов. Приведем только один, зато красноречивый факт: по оценке, прозвучавшей 22 сентября на ежегодной конференции Fitch, текущий ненефтегазовый дефицит российского федерального бюджета уже достигает 12%. Сокрушить такой бюджет кризису труда не составит.

А тут еще защитники российской экономики теряют Кудрина. Очень некстати. Потому что корабль российской экономики вот-вот окажется под ударом гигантских волн, а на капитанском мостике не будет того, кто за 10 лет накопил немалый опыт регулирования в кризисных ситуациях. Можно не сомневаться в том, что с Кудриным рубль был бы крепче, чем без него.

Впереди девальвация.