2019 год сулит россиянам бедствия фото

В ожидании экономического кризиса

Праздник закончился. Праздник — это прежде всего домашний чемпионат мира по футболу. Но не только он. В 2018-м были выборы президента, а это если и не праздник, то уж точно фейерверк обещаний того самого светлого будущего, о котором мы много слышали еще в прошлом веке, но с которым так и не встретились. Ни тогда, ни теперь. После праздника жизнь продолжается, но уже без ярких фейерверков, а с тупой головной болью у тех, кто, по идее, данные обещания должен выполнять, и с затухающими надеждами тех, кто еще не устал надеяться. Первый постпраздничный год особенно труден. Так какие вызовы и риски сулит нам приближающийся 2019-й?

По всем прогнозам — что Минэкономразвития (МЭР), что Минфина — статистика 2019-го будет не лучше 2018-го. Важнее, впрочем, то, что главный тренд всех прогнозов — снижение ключевых показателей российской экономики, то есть чем ближе 2019-й, тем он мрачнее. В своем последнем, июньском прогнозе главный впередсмотрящий правительства — МЭР — ждет от 2019 года роста экономики уже не на прежние 2,2, а всего на 1,4%.

Можно, конечно, сказать, что все это не более чем игра. Главное — не какие-то там доли процента, а то, как макроэкономическая динамика скажется на жизни граждан. Все так. Но ведь именно ВВП — ключевой синтетический показатель, в том числе и того, как изменится наша общая жизнь. Если же согласиться с тем, что главная и обобщающая цель многочисленных задач, поставленных майским указом президента, именно улучшение жизни россиян, то любопытно обратиться к прогнозам, заглядывающим чуть дальше, чем в 2019 год.

Указ, как известно, имеет шестилетний горизонт, соответствующий сроку, на который Владимир Путин избран Президентом России. Вот ряд рассчитанных МЭР показателей роста ВВП на шестилетку начиная с текущего, 2018-го, и до 2023 года: 1,9; 1,4; 2,0; 3,1; 3,2; 3,2%.

Красноречивая динамика. Совершенно очевидно, что непременное условие реализации майского указа — ускорение роста экономики. Планка, установленная президентом: рост должен быть не ниже среднемирового. Но прогноз МЭР в нынешнем виде — это чистосердечное признание в том, что мировую экономику России так и не опередить, если отталкиваться от сегодняшних реалий, когда темп глобального роста превышает 3,8%, и не приходится обольщаться надеждами, что если разразится очередной мировой экономический кризис, то он почему-то обойдет нашу страну стороной. Значит, главное условие реализации майского указа под угрозой. Как и улучшение жизни россиян.

Правительство, конечно, таких выводов не делает, ссылаясь на то, что темпы вырастут если не сейчас, то через пару лет. Хотя всем понятно, что прогноз чем долгосрочнее, тем ненадежнее, к тому же пока прогнозы динамики российской экономики корректируются не вверх, а вниз. Есть и еще одно оправдание. Отечественная экономика испытывает внешнее давление, от российского правительства якобы не зависящее. Слово «якобы» стоит неслучайно. И санкции, и угрозы начавшейся мировой торговой войны — это вызовы. На которые экономическая политика, да и политика в целом должны отвечать так, чтобы интересы развития экономики, а значит, и всей страны были максимально защищены. Дело в качестве ответов. Зависимость не в том, что российское правительство вызвало, скажем, торговую войну, а в том, как правительство в этих условиях действует.

Качество действий правительства, его ответы на вызовы достаточно просто оценить, вернувшись к прогнозу.

Одна из причин замедления экономического роста — снижение темпа роста инвестиций. Если по итогам 2017 года они выросли на 4,4%, то в 2018-м рост ожидается на уровне 3,5%, а в 2019-м — на 3,1%.

Взлетит инфляция. К концу 2018 года она ускорится с нынешних 2,3% в год до 3,1%, а к концу 2019 года и вовсе разгонится до 4,3% (ожидания ЦБ — 4%).

После быстрого роста зарплат в год президентских выборов (МЭР показывает, что рост номинальных зарплат в бюджетной сфере составит в 2018 году 13,1%), реальные (с учетом роста цен) зарплаты в 2019 году практически не изменятся, их увеличение составит всего 0,8%.

Вот такая совсем не веселая картина. И это притом что цены на нефть как могут стараются поддержать российскую экономику.

Удивительное дело, на напрашивающийся вопрос, кто виноват в том, что почти все у нас не растет, а опускается, правительство покаянно признается в содеянном. Это большая редкость. В прогнозе МЭР прямым текстом написано: 2019 год, «как ожидается, будет достаточно сложным с точки зрения адаптации к принятым решениям в области бюджетно-налоговой политики». В переводе с бюрократического на русский это означает, что понижение прогнозных показателей ВВП и рост инфляции обусловлены прежде всего принятым решением о повышении ставки НДС с 18 до 20%, с чем экономика и столкнется в 2019 году.

Стоит напомнить: рост ставки НДС обосновывали тем, что иначе якобы никак не реализовать упоминавшийся майский указ Владимира Путина. Чтобы выполнить его социально-экономические цели, нужны деньги. Их, как обычно, не хватает. Недостающие и должно обеспечить, в частности, увеличение ставки НДС. Логично? Вполне.

Но есть и другая логика. Уже было отмечено: если перечитать указ и вникнуть в масштаб поставленных целей, то никуда не деться от того, что главное условие его выполнения — это ускорение роста экономики. Экономика пока явно никуда не торопится, и повышение ставки НДС не подтолкнет экономику вперед, а, наоборот, еще больше затормозит. С этой точки зрения повышение ставки НДС совсем нелогично.

Противоречие, как уверяет, например, первый зампред ЦБ Ксения Юдаева, может быть разрешено тогда, когда собранные средства в виде госрасходов будут стимулировать рост экономики. Но это в теории, которая к тому же признает, что к росту ВВП ведут далеко не все госрасходы.

С повышением ставки НДС до реализации майского указа стало не ближе, а дальше. Что и демонстрирует прогноз МЭР. Это к вопросу о качестве ответов правительства на новые вызовы. Причем указанный вызов прозвучал не откуда-то из-за океана, а из Кремля.

Есть оценки того, как повышение НДС скажется не только на росте инфляции и на сокращении темпов роста ВВП. В Институте Гайдара подсчитали: из-за увеличения налога на добавленную стоимость рост инвестиций сократится на 0,4–0,7%, импорта — на 0,35–0,45%. Правда, базой для сравнения является условный сценарий, в котором экономические агенты принимают решения исходя из ожиданий, что никакие налоги повышаться не будут. Авторы подсчетов признают: «На практике данное предположение может оказаться достаточно нереалистичным». В то, что никакие налоги в России повышаться не будут, предприниматели — те самые экономические агенты — верят слабо.

А была ли альтернатива росту НДС? Любопытно, что в качестве таковой в Институте Гайдара рассматривают исключительно рост других налогов, приходя к выводу, что рост НДС — меньшее зло. С этим согласен и глава РСПП Александр Шохин. Он так и заявил: «Бизнес, безусловно, хотел бы, чтобы фискальная система была стабильна. Но предложение правительства по повышению НДС мы, честно говоря, считаем наименьшим злом из всех вариантов целевого финансирования программ, связанных с реализацией майского указа президента».

Чем повышение ставки НДС лучше предлагавшегося главой Счетной палаты Алексеем Кудриным смягчения бюджетного правила (что позволило бы увеличить долю нефтегазовых доходов, поступающую не в Фонд национального благосостояния, а в бюджет, и использовать их для реализации майского указа), ни Шохин, ни эксперты из Института Гайдара не говорят. Вероятно, чтобы не ссориться с правительством, когда решение уже принято.

Есть и еще одно решение, фактически уже принятое, — это увеличение пенсионного возраста, которое обязательно скажется и на качестве жизни россиян, и на макроэкономической динамике. Для Минфина важно максимально разгрузить бюджет от поддержки Пенсионного фонда.

МЭР же исходит из того, что увеличение пенсионного возраста автоматически увеличит число занятых. В результате, по оценке главных составителей прогнозов, рост ускорится на 1,3 п.п. в 2019–2023 годах.

Официальный оптимизм ответа на вызовы пенсионной реформы разделяют, однако, далеко не все эксперты. Проблема в том, что не все потенциальные «новые занятые» смогут найти работу. Аналитики Райффайзенбанка, например, отмечают: занятость людей предпенсионного возраста уже сейчас неуклонно снижается. Их прогноз прямо противоположен оценкам МЭР: они ожидают «существенного роста безработицы среди лиц старше 55–60 лет».

На ВВП прямо влияет, однако, не число безработных, а динамика дополнительных доходов, которые получат люди. Или их отсутствие. Аналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов подводит итог: «По нашим подсчетам, в лучшем случае влияние реформы приведет к стагнации ВВП, а в худшем реформа отберет у экономики до 1,5 п.п. роста ВВП в год».

Вывод неутешителен. Из-за решений, принимаемых по собственной инициативе самим российским правительством, рост экономики имеет все шансы на еще большее замедление. Тут уж не до майского указа со всеми его целями-обещаниями.

И ведь доморощенные риски-2019, конечно, не единственные. Еще есть упоминавшиеся санкционные волны, а они стихать никак не собираются, и потрясения разворачивающейся международной торговой войны, чреватой глобальным замедлением мировой экономики (что, в свою очередь, ограничит спрос на сырье и снизит потенциал роста российской экономики), и неустойчивость нефтяной конъюнктуры с учетом того, что сланцевые производители из США еще могут преподнести сюрприз производителям из ОПЕК+, включая Россию.

Праздники и в самом деле закончились. Приближающийся 2019-й сулит нам суровые будни.

Александр КУПЦИКЕВИЧ, финансовый аналитик FxPro:

«Главная макроэкономическая проблема — замедление роста ВВП России в 2019 году. Повышение НДС и другие налоговые новации правительства настораживают население, что приводит к падению спроса. С одной стороны, статистика показывает рост реальных зарплат, но проблемы туроператоров и крупных розничных сетей демонстрируют, насколько изменилось поведение потребителей. Важный момент — закредитованность населения. Дополнительные доходы люди направляют на оплату кредитов, а не в экономику. Также вызывает беспокойство тот факт, что инициативы правительства являются проинфляционными: повышение НДС и расходование этих средств на различные мегапроекты. В этих условиях ЦБ будет вынужден сдерживать ключевую ставку на высоком уровне. Это значит, что кредитование потеряет роль драйвера роста экономики России, как это было в течение предыдущих нескольких лет».

Алексей КОРЕНЕВ, аналитик ГК «ФИНАМ»:

«Проблемы будущего года вызваны тем, что за время нефтяного изобилия государство не сделало главного — структурной перестройки экономики. В связи с этим Россия отстает от конкурентов — как развитых, так и развивающихся стран — в части производительности труда и эффективности использования человеческих ресурсов. Значительная часть мер, принимаемых правительством при появлении дополнительных источников дохода, направлена на формирование резервов, которые направляются на латание дыр в случае возникновения социальной напряженности. Например, в рамках «бюджетного правила». В мае Минфин для формирования таких резервов ежедневно закупал валюту на сумму более 15 млрд рублей. В июне сумма увеличилась до 19 млрд рублей в день. При этом, если пересмотреть «бюджетное правило» в сторону увеличения порога стоимости нефти с $40 до $45 за баррель, бюджет получил бы такой существенный приток дополнительных средств от экспорта нефти, что необходимости в повышении НДС не возникло бы. Но, видимо, руководству страны важнее не перестройка экономики, которая принесет результаты лишь в перспективе, а стабильность, гарантирующая гражданам низкий доход, но с сохранением достаточного числа рабочих мест, социальных выплат, в том числе льготным категориям населения. При таком подходе в ближайшей перспективе о росте экономики опережающими темпами говорить не стоит».