Повышение НДС чревато последствиями, как в плохом анекдоте

"Дело даже не в странной «неразменности» двух триллионов"

Правительство внесло в Думу законопроект о повышении ставки НДС с 18 до 20%. Этого все ждали. Но отсюда вовсе не следует, что законопроект не содержит новостей, и весьма поучительных.

Что любая политика — это искусство компромисса, в России видно далеко не всегда. У нас популярны военные аналогии. Своих интересов не уступим ни пяди, будем противостоять Западу до последней контрсанкции и т.д. Но это пропаганда, на самом деле и в геополитике поиски компромиссов, к сожалению, не всегда настойчиво, но ведутся. То же самое, но, конечно, в менее драматичной форме, происходит и в экономической политике. Последний и самый яркий пример — эволюция подходов властей к росту ставки НДС.

Начнем с того, что единства наверху по поводу этого шага не было. Позиция председателя Счетной палаты Алексея Кудрина, призывавшего сначала оценить последствия разных форм мобилизации пресловутых дополнительных 8 трлн рублей, «недостающих» для реализации последнего майского указа Владимира Путина, а потом выбрать ту меру, которая в наибольшей мере соответствует целям этого указа, не могла не вызвать отклик.

В самом деле: для чего нужны дополнительные деньги бюджету? Для реализации весьма амбициозных социально-экономических целей, которые, если называть вещи своими именами, достижимы лишь при условии не просто роста экономики, но при ускорении сегодняшних темпов. Что рост НДС создает принципиально иные условия, совершенно очевидно, не говоря уже о прямых негативных социальных последствиях в виде неминуемого роста цен, который больнее всего ударит по самым незащищенным слоям населения. Получается как в старом, советских времен, анекдоте: «Кормить по дороге в светлое будущее никто не обещал!»

Поэтому Кудрин предлагал альтернативу — перевод большей части нефтяных доходов из резервных фондов в бюджет и рост заимствований. Но восторжествовала другая точка зрения. По неофициальной информации, чашу весов в пользу роста НДС в споре о мерах пополнения бюджета склонила позиция помощника президента Андрея Белоусова.

Почему выбрали НДС? Бывший классик Владимир Ленин когда-то давно обвинял своих идейных противников в «экономии мышления». Именно этот принцип восторжествовал и в выборе роста ставки НДС. К чему выдумывать что-то новое, когда есть проверенное и надежное средство? Что средство затмевает собой цель — на это не то чтобы совсем закрыли глаза, но решили исправлять по ходу пьесы.

Правительственный законопроект — уже продукт некоего компромисса. Во-первых, если сначала вместе с ростом базовой ставки предлагалась ликвидация льготной ставки в 10% (прежде всего на продукты питания, лекарства и товары для детей), то теперь льготная ставка сохранена. Это осознание того, что иначе соотнесение роста фискального гнета со смыслом майского указа, во имя которого усиливается гнет, становится уж слишком гротескным.

Во-вторых, в несколько урезанном виде воспроизводится «большой налоговый маневр», за который активно ратовал ставший после этого первым вице-премьером Антон Силуанов. В исходном виде он предполагал снижение социальных страховых взносов с фонда оплаты труда в Пенсионный и другие социальные фонды с 34 до 22% при компенсирующем потери бюджета росте ставки НДС с 18 до 22%. Теперь все не так размашисто: НДС растет с 18 до 20%, социальные выплаты сокращаются с 34 до 30%.

Тем не менее Силуанова стоит поздравить: от своей идеи он не отказался и смог ее пусть частично, но реализовать. Смысл снижения социальных выплат в том, что это стимул сокращения конвертных зарплатных схем, то есть выход хотя бы части экономики из тени. Рост НДС, правда, глушит этот призыв, но в любом случае рост НДС при снижении социальных выплат с макроэкономической точки зрения лучше только роста НДС.

Компромисс налицо. Вот только арифметика плохо поддается компромиссам. Танцы вокруг НДС формально начались с необходимости изыскать уже упоминавшиеся 8 трлн рублей. Не случайно определение к ним: «недостающие» для реализации майского указа я второй раз ставлю в кавычки. Дело в том, что и в гораздо более жесткой редакции: с ликвидацией льготной ставки и без снижения социальных страховых взносов эта мера, по оценкам ее лоббистов, не могла порадовать бюджет больше, чем на 2 трлн рублей. Теперь, когда сбор средств уменьшится и к тому же потребуется компенсация сокращения социальных взносов, эта сумма в официальных комментариях не меняется.

Дело даже не в странной «неразменности» двух триллионов. Пока другие меры мобилизации дополнительных средств в бюджет на поверхность общественного обсуждения не выносятся, возникает ощущение, что или 8 трлн рублей — сумма, мягко говоря, необязательная, или средства реализации майского указа уже начинают жить своей собственной, не зависимой от его целей жизнью.