Три прогноза на будущее российской экономики: Путин выбирает курс

Что последует за торможением

Росстат подвел итоги развития промышленности в ноябре. И изрядно испортил предновогоднее настроение. Если в январе–октябре промышленность в целом еще росла на 1,2%, то в ноябре рухнула на 3,6%.

Росстат ничего не объясняет. И не должен. Его задача — чтобы статистическое зеркало не было кривым. Делать выводы — задача Минэкономразвития и правительства. Но они молчат.

А объясниться стоило бы. В октябре выяснилось, что рост ВВП в III квартале 2017 г. составил всего 1,8% в годовом исчислении по сравнению с 2,5% во II квартале, а в октябре темп роста и вовсе сократился до 1%, тут подоспел ноябрь с резким падением промышленного производства. Негатив идет по нарастающей. В правительственных кабинетах — тишина.

Паузу пытаются заполнить независимые от правительства эксперты. Но и у них получается жидковато. Объяснения сводятся к тому, что промышленность, особенно обрабатывающая, отличается высокой волатильностью (слабой предсказуемостью), а прошлогодняя база для сравнения слишком высока. Да и погода теплая, что тормозит рост в энергетике. Главное же утешение: рецессия еще не вернулась (для этого, по общепринятым оценкам, необходимо, чтобы рост не возобновлялся в течение как минимум двух кварталов) и уже в декабре все будет лучше.

Убедительно? Ничуть. Относительно теплая погода — не визитка исключительно осени–зимы 2017 года. Если же обрабатывающая промышленность — а именно она главная виновница неутешительной текущей статистики — отличается непредсказуемостью, то откуда берется вера в белую магию декабря? Санта Клаус с Дедом Морозом постараются? Вряд ли. В декабре прошлого года, например, по свидетельству Росстата, обрабатывающая промышленность не росла, а падала.

Читайте материал:

Остается согласиться с тем, что регулировщики нашей экономики берут пример с гаишников — предпочитают отсиживаться в кустах. А там, глядишь, и виноватый на дороге появится.

Кстати, кандидат уже есть. Его назвало Минэкономразвития, это самоограничительное соглашение ОПЕК+. Оно тормозит отечественную добычу нефти, а значит, по цепочке и экономику России в целом.

Смелое утверждение. Оставляющее без ответа напрашивающийся вопрос: разве рост добычи нефти при падающих ценах обеспечивал рост экономики? Опыт, однозначно отрицательный, был получен совсем недавно. До заключения этого соглашения добыча росла, цены падали, а вместе с ними падала и экономика.

Когда сомнения в необходимости продления срока действия соглашения высказывает Минэнерго, это понятно. Оно и должно лоббировать интересы нефтяников, а последним необходимо осваивать новые месторождения, чтобы не омертвлялись вложенные инвестиции. Если они свои капиталы окупают — им этого достаточно. Макроэкономические последствия, кризис бюджета от падения цен — не их головная боль.

Но Минэкономразвития при Максиме Орешкине всегда с повышенным интересом относилось к бюджету, именно оттуда, а не из Минфина, мы, как правило, узнавали о готовящихся налоговых маневрах. И вдруг — во всем виновата сделка ОПЕК+. Подозрительное прозрение. Особенно с учетом того, что бизнес-план «Роснефти» на 2018 год, представленный общественности 18 декабря, не отражает продления соглашения ОПЕК+. Вице-президент компании Павел Федоров объяснил это тем, что пока не получены «директивы по уровню уменьшения добычи на следующий год».

Зато ЦБ занимает диаметрально противоположную позицию. Здесь есть другая крайность. В Банке России предпочитают не замечать, что именно Россия настаивает на скорейшем прекращении соглашения ОПЕК+, и утверждают, что сохранение соглашения до конца 2018 года играет роль антиинфляционного тормоза. Через поддержку рубля: чем рубль крепче, тем ниже должна быть инфляция.

Споры между ЦБ и Минэкономразвития — тема увлекательная, но что же все-таки последует за снижением промышленности и торможением экономики? Есть три сценария.

Первый — страусиная позиция правительства себя в очередной раз оправдает, и экономика сама по себе возобновит рост. Такие прогнозы есть. Тогда никаких существенных изменений в экономической политике не произойдет.

Второй — соглашение ОПЕК+ будет расторгнуто до конца 2018 года. Есть предварительная информация, что если в июне 2018 года будет согласован механизм прекращения сделки, то под давлением прежде всего России он может быть запущен практически сразу. Однако приведет ли это к росту экономики РФ — большой вопрос. К тому же Саудовская Аравия приложит все силы к тому, чтобы были соблюдены благоприятные условия для проведения размещения акций нефтяной компании Saudi Aramco, а это прежде всего высокие цены на нефть, а значит, Эр-Рияд будет добиваться сохранения соглашения ОПЕК+.

Третий сценарий — негатив в экономике будет и дальше накапливаться. Есть прогнозы возвращения России в стагнацию. Тогда давление на правительство будет возрастать, и ответом на низкие или нулевые темпы роста экономики в конце концов могут стать не только кадровые решения, но и изменение самого экономического курса. Президент может выбрать стратегию длительного противостояния Западу, для чего потребуется экономика, которую легко перевести на мобилизационные рельсы. Такие предложения есть, их основной разработчик — советник президента академик РАН Сергей Глазьев.

Если исход президентских выборов давно секретом не является, то вокруг того, какой курс выберет президент, интрига сохраняется.

Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в