Провал подкрался незаметно: почему российская промышленность больше не растет

Данные Росстата свидетельствуют о том, что экономический кризис еще не закончился

Российская промышленность обвалилась. Причем случилось это так некстати, к концу года, к началу предвыборной кампании, на фоне бравурных заявлений высокопоставленных чиновников о том, что экономика «набирает обороты», что она вошла в новую фазу экономического роста, что она устойчиво прибавляет…

Итак, вот официальные данные Росстата: в ноябре 2017 года промышленное производство в России снизилось на 3,7% по сравнению с ноябрем 2016-го. Это большое падение. Достаточно вспомнить, что еще в мае 2017 года был отмечен рост промпроизводства на 5,6%, а теперь от этого роста не осталось ни следа.

Впрочем, о том, что ноябрь окажется плохим для отечественной промышленности, можно было судить еще по итогам минувшего октября, когда была зафиксирована остановка в динамике промпроизводства — нулевой прирост по сравнению с октябрем 2016-го. Однако власти как-то предпочли не обращать на это внимание, и мы увидели то, что увидели.

Ни один укрупненный вид экономической деятельности в промышленности не показал плюсовой результат в ноябре 2017 года в годовом выражении, а обрабатывающие отрасли вообще продемонстрировали снижение на 4,7%. Упала даже добыча полезных ископаемых — на 1%. Добыча нефти, включая газовый конденсат, снизилась на 1,9%.

Тем не менее были отдельные производства, которые показали рост в ноябре. К примеру, производство сыров выросло аж на 12,6% по сравнению с ноябрем 2016-го. Ура производству сыров, что ли? Но, честно говоря, меня эта цифра конкретно по сырам как-то не радует. Мы же понимаем, почему это происходит: просто россиян лишили возможности покупать качественные импортные сыры. Контрсанкции, понимаешь… Радоваться этому? Увольте.

И еще: когда видишь цифры по тому, как наращивается производство отечественных сыров, и сопоставляешь данные с тем, сколь вяло покупают сегодня эти самые сыры в соответствующих секциях магазинов, то невольно задаешься вопросом: как совместить все это? Ну да ладно, не скажу, что поверим, но по крайней мере примем к сведению все эти данные.

Еще вот производство легковых автомобилей выросло в ноябре 2017 года на 16,1% по сравнению с ноябрем 2016-го. Казалось бы, отличный показатель. Но давайте смотреть шире и вглубь: если брать январь–ноябрь 2017 года в целом и сравнивать его с соответствующим периодом прошлого года, то там прирост был на 22,4%. Значит, всплеск производства легковых авто, отмеченный на фоне низкой базы 2016 года, стал явно угасать. Уверен, что декабрь подтвердит такую тенденцию.

Да, можно найти отдельные производства, которые хорошо выросли в ноябре 2017 года, но также есть и достаточно производств (и их больше, потому что суммарный результат сильно минусовой), которые были в глубоком провале: производство холодильников упало в ноябре на 21,7%, компьютеров — на 33%, устройств охранной или пожарной сигнализации — на 37,5%, часов — на 24%, электродвигателей — на 26,1%, электровозов — на 38,1%, автобусов — на 32,6% (все по сравнению с ноябрем 2016-го).

Теперь самое главное: почему это произошло? Почему реальность столь разительно отличается от правительственных прогнозов и обещаний властей?

Кстати, сами правительственные чиновники сегодня пытаются оправдаться: вот, Минпромторг говорит, что на данных по промпроизводству в ноябре 2017 года сказался эффект базы. Поясню, что это такое: дело в том, что год назад, в ноябре 2016-го, промышленность довольно прилично выросла — на 3,4% в годовом выражении. То есть база для сравнения результата нынешнего ноября была достаточно высокая. Это означает, что показать хороший результат было сложнее.

Ну да, есть такое дело. Однако, во-первых, это совсем не означает, что теперь должен быть глубоко минусовой результат. Во-вторых, о результатах ноября 2016-го было известно и год назад. Что-то в правительственных прогнозах никто не ссылался на этот «эффект базы», а тут вдруг прозрели, ухватились, как утопающий за соломинку.

Или вот еще одно объяснение из правительственных кругов: нас подвело выполнение требований соглашений с ОПЕК по ограничению добычи нефти. Господа хорошие, об этом тоже ничего не было известно до декабря 2017 года?..

Ну и, наконец, самое «серьезное» объяснение: это теплая погода сказалась негативно на динамике промпроизводства. Замечу, что речь вообще-то идет не о нынешнем декабре, который и вправду уже отличился плюсовым температурным рекордом в один из дней, а о ноябре, который ничего такого выдающегося не показал.

Дополнительный довод в пользу несерьезности названных выше объяснялок от правительства — это сравнение показателя динамики промышленного производства в ноябре 2017 года не с ноябрем 2016 года, а с предыдущим месяцем, то есть октябрем. Так вот, по данным Росстата, нынешний ноябрь для российской промышленности был на 1,4% хуже по сравнению с октябрем 2017 года (с исключением сезонного и календарного факторов).

Поэтому не надо что-нибудь такое-этакое придумывать в свое оправдание. Ноябрь получился для промышленности провальным — это факт. Но, возможно, все это только какой-то случайный провал. Может, в других отраслях у нас совсем другая картина? Я понимаю, что такое впечатление вполне может сложиться. К тому же мы постоянно слышим сверху об успехах в других отраслях.

К примеру, уже многие слышали о рекордном урожае зерновых в этом году — свыше 130 млн тонн зерна. А еще слышали о том, как круто российскому сельскому хозяйству помогли российские контрсанкции.

Смотрим официальную статистику от Росстата по сельскому хозяйству: оно упало в октябре 2017 года на 2,5% по сравнению с октябрем 2016 года, но об этом предпочитают не говорить. Так же, как и о том, к примеру, что в октябре у нас и строительство снизилось на 3,1% в годовом выражении.

А если эти факты еще дополнить тем, что в последнее время резко возросло число банкротств предприятий, а их финансовые результаты стали заметно хуже прошлогодних, то вполне резонно напрашивается вывод о том, что неприятности для российской экономики отнюдь не закончились.

Почему так произошло, ведь сверху мы постоянно слышим о том, что кризис давно закончился? В том-то и дело, что не закончился — я это ответственно утверждаю! Утверждаю по одной логически безупречной для меня причине: кризисы заканчиваются тогда, когда перестают существовать (нейтрализуются, ликвидируются) причины, вызвавшие эти кризисы. Неужели против такого утверждения можно возражать? Нет, конечно.

Теперь вспомним, какие причины были у последнего экономического кризиса, который, как продемонстрировала промышленность в ноябре текущего года, никуда не делся. Санкции? Падение цен на нефть? Ничего подобного. Все это только усилило кризис, усугубило его последствия. А причины кризиса — это те самые пресловутые структурные проблемы, которые не решались долгие годы в нашей стране: сырьевая перекошенность российской экономики, небольшая доля малого бизнеса в ней (20% вместо желаемых 40–50%), бюджетные структурные перекосы и прочее. Причем показательно, что сами власти неоднократно признавались в первичности именно внутренних проблем в объяснениях кризиса (в президентских посланиях образца 2013 года и 2016 года об этом сказано абсолютно правильно).

Теперь вопрос: мы что, все эти структурные проблемы решили? Ничего подобного. Тогда почему вдруг заговорили о том, что кризис позади, и экономика перешла к устойчивому росту?

Нет, я понимаю, что хочется представлять дело именно так. Ну мало ли что кому хочется! Таких чудес не бывает, чтобы причины кризиса остались, а сам он оказался успешно преодоленным.

Тогда резонный вопрос: но ведь какой-никакой экономический рост в 2017 году был? Да, был. Это называется: коррекция. Причем вполне объяснимая: произошло приспособление к внешним негативным шокам, подросли мировые цены на нефть (напомню, два года назад они были вдвое ниже по сравнению с нынешними 60 с лишним долларами за баррель). Да, мы добились определенных успехов в снижении инфляции (менее 3% за год — об этом раньше и мечтать не приходилось), но, боюсь, это временное достижение.

Что дальше? Дальше, и промышленность в ноябре это подтверждает, выдыхающийся экономический рост сменится новым падением, чему также будут способствовать очередное снижение мировых цен на нефть и новые антироссийские санкции.

И это будет новая реальность, которая потребует от нашей экономики новой адаптации. Вот только условия будут уже похуже: Резервный фонд израсходовали, санкции все сильнее, налоговая нагрузка растет, определенности относительно экономических реформ мало, бюджетные расходы «зажали» до неприличия. Вот такие перспективы.

Но не хочется на этой грустной ноте заканчивать предновогоднюю статью. Маленькое утешение, но все-таки: 2018 год будет хуже, чем 2017-й, но лучше, чем 2019-й. Так что порадуемся хотя бы этому. С наступающим Новым годом!