Кунштюк, да и только: ответ Минэкономразвития впору расшифровывать Холмсу

«Общее положительное воздействие на экономику» при «ограничении экономического роста»

Владимир Путин назвал главным экономическим событием 2017 года выход из кризиса. Это действительно важно. Но как далеко Россия ушла от кризиса?

Самое оптимистичное из российских ведомств — Министерство экономического развития — недавно констатировало: рост ВВП в третьем квартале 2017-го замедлился до 1,8% в годовом исчислении с 2,5% во втором квартале, оказавшись ниже ожиданий рынка (Bloomberg-консенсус, 1,9%) и оценки Минэкономразвития России (2,2%): «В октябре темп экономического роста, по оценке, замедлился до 1% год к году».

То есть, рванувшись вперед и вверх во втором квартале, экономика если еще не пятится, то уже тормозит. По большому счету великая стагнация в России продолжается. Почему?

Ответ Минэкономразвития очень любопытен: «При общем положительном воздействии сделки ОПЕК+ на российскую экономику в октябре динамика выпуска в добывающем секторе и связанных с ним секторах стала ограничением для экономического роста».

Как ни посмотри, кунштюк, да и только! Что это за «общее положительное воздействие на экономику» при «ограничении экономического роста»? Минэкономразвития задолжало расшифровку. Вот только она вряд ли была бы убедительной. Потому что соглашение об ограничении добычи нефти действует уже почти год, а «стало ограничением для экономического роста» только в октябре. Здесь все просто: в замедлении роста виноват кто угодно, главное, чтобы причины были внешние, к ответственности Минэкономразвития не относящиеся.

Есть у этого замечательного объяснения еще одна сторона, уже содержательная. Все разговоры о том, что Россия вот-вот слезет с нефтяной иглы, Минэкономразвития разоблачает: нет роста добычи нефти — нет роста экономики. Беда, однако, еще и в том, что, как показывает совсем недавний опыт, когда рост добычи есть, но цены на нефть снижаются, а именно это повторится, если соглашение ОПЕК+ вдруг резко прекратит действовать, роста экономики опять нет. Замкнутый круг. Ничего Минэкономразвития не объяснило.

Понятно, что потом данные будут подкорректированы, есть вопросы к базе сравнения, но все равно картина получается нерадостной. Хотя в Минэкономразвития с покерным лицом ставят на итоговый рост в 2017 году в 2%. Зная, кстати, что соглашение ОПЕК+ продлено до конца года.

А какие еще есть прогнозы? ОЭСР, например, еще недавно разделявшая оценки Минэкономразвития, свои прогнозы чуть снизила. Согласно ноябрьскому докладу ОЭСР, российская экономика в 2017 году должна вырасти на 1,9%, в 2018-м — на те же 1,9%. Сентябрьские оценки организации предполагали рост ВВП России в 2017 году на 2% и подъем на 2,1% в следующем году. ЦБ РФ еще скромнее: рост ВВП в 2017 году будет 1,7–1,8%.

Есть и прямо противостоящие друг другу прогнозы. В начале декабря опубликован доклад Национального агентства финансовых исследований (НАФИ). Он построен на опросах руководителей российских компаний. У НАФИ получается, что ухудшение финансового положения своих компаний прогнозируют 17% опрошенных. Данный показатель растет два последних года и сейчас приближается к показателям пика экономического кризиса 2014 года. «Эти результаты подтверждают, что российская экономика по-прежнему в рецессии, выход из которой не будет таким стремительным, как ожидалось ранее», — отметила, комментируя результаты, руководитель направления корпоративных исследований НАФИ Ольга Стасевич.

Если НАФИ бьет в тревожный колокол, то практически одновременно вышел другой прогноз, построенный также на опросах предпринимателей, но рисующий совсем другую перспективу. Речь идет об индексе деловой активности (PMI) в сфере услуг РФ, который считает исследовательская организация Markit. Индекс отражает динамику будущих объемов поставок компаний на основе опросов соответствующих менеджеров, пороговая величина 50 пунктов. Чем итоговый показатель выше 50 пунктов, тем активнее рост продаж, на который рассчитывают компании, чем ниже 50, тем, соответственно, резче абсолютный спад. Так вот PMI в сфере услуг РФ в ноябре увеличился до 57,4 пункта с октябрьского уровня в 53,9 пункта. «Ноябрьские данные PMI свидетельствуют о резком росте деловой активности в российской сфере услуг с ускорением до десятимесячного максимума. Рост новых заказов также существенно ускорился до максимального за последнее десятилетие. В целом российский совокупный индекс IHS Markit указал на более сильное расширение как в промышленности, так и в сфере услуг, с рекордным ростом за восемь месяцев» — итог прогноза от Markit.

Вот такие они, прогнозы. Можно, как перчатки, подобрать на любой вкус. Или поменять. И каждый прогнозист в случае провала своего продукта, не моргнув, сумеет найти убедительные, не зависящие от него причины. Нет чтобы учесть их заранее.

Что из этого изобилия следует практически? Каналов воздействия на макроэкономическую динамику не так много. Бюджет утвержден, его не поменяешь. ЦБ от задачи поддержать экономическую активность по-прежнему открещивается. Остается рубль. Он, конечно, в свободном плавании, но приспустить его можно. Например, в декабре Минфин собирается закупить валюту на рынке на 204 млрд рублей. Можно не сомневаться, что в свою очередь Минэкономразвития, для того чтобы дать шанс сбыться своему прогнозу, будет всячески содействовать мерам по снижению курса рубля. Рассчитывая, что падение рубля будет способствовать оживлению экономики, прежде всего промышленности и несырьевому экспорту.

Пока прогнозы курса рубля сводятся к тому, что коридор в 54–63 рубля за доллар сохранится в 2018 году. Но есть и гораздо более тревожные прогнозы, учитывающие негатив, который могут принести на валютный рынок новые американские санкции, ожидаемые в начале следующего года. Если они распространятся на инвестиции в ОФЗ, то доллар в 2018 году может вырасти до 70 рублей. В любом случае рубль будет слабеть.