Нефтяной сюрпляс: что поможет воспрявшим ценам на "черное золото"

Есть ли шанс на продление соглашения о сокращении добычи нефти

Главная тема нефтяного да и в целом сырьевого, а также в немалой степени валютного рынков — будет ли продолжено сокращение добычи нефти? Сигналы, как всегда бывает в подобных ситуациях, поступают противоречивые. Ясно, что интрига может сохраняться до последнего момента, который, очевидно, наступит 25 мая, когда на очередной свой саммит в Вене соберутся государства нефтяного картеля ОПЕК. На первый взгляд рациональной альтернативы продолжению сокращения добычи или по крайней мере ее заморозке нет. Хотя...

Вряд ли можно считать рациональным наращивание добычи при падающих ценах и растущем превышении предложения нефти над спросом. Но все мы наблюдали именно такую картину до заключения соглашения о сокращении добычи. Напомним, что сначала в самом конце ноября 2016-го его подписали 13 стран ОПЕК во главе с Саудовской Аравией, а потом, в начале декабря, к договору присоединились 11 государств-экспортеров, не участвующих в картеле, во главе с Россией.

С тех пор прошел уже не один месяц, и, казалось бы, пора переболеть этой «болезнью» вечного сомнения, которая сродни самоедству. Но уверенности в продлении соглашения нет. Почему?

В начале апреля вице-премьер Аркадий Дворкович сделал заявление, которое можно было понять так, что Россия испытывает некоторое разочарование результатами выполнения договора о сокращении добычи нефти. Дворкович напомнил, что, когда соглашение прорабатывалось, его основные участники исходили из того, что в результате сокращения добычи цены на нефть закрепятся на уровне $55–60 за баррель и на глобальном рынке «черного золота» произойдет новая балансировка спроса и предложения. Не получилось. На деле цены на нефть лишь изредка стучатся в «коридор мечты», но не закрепляются там. Коммерческие запасы нефти по-прежнему велики, рынок не сбалансирован.

Стоит ли на этом основании прекращать действие соглашения? Аргумент «за»: искомые результаты не достигнуты. В связи с этим сразу вспоминается старый, но очень уместный анекдот. Человек находит на дороге кошелек. Сначала оглядывается, борется с собой, потом украдкой поднимает. Обнаруживает в кошельке деньги, лихорадочно пересчитывает и сокрушается: «Не хватает!». По-моему, это точное описание сложившейся ситуации.

Виновато ли соглашение о сокращении добычи, которое, по общему признанию, выполняется, в том, что результаты «не те» или сами ожидания оказались оторванными от реалий?

С самого начала было понятно, что американские компании к соглашению не присоединятся. И дело даже не только в том, что сокращение добычи затеяно именно против них, — американским компаниям участие в картельных сговорах попросту законодательно запрещено. А значит, заранее можно было предвидеть, что возросшие цены оживят добычу нефти в США, прежде всего сланцевые проекты. Скорость этого процесса и уровень цен, открывающих «вторую волну сланцевой революции» (это формулировка Международного энергетического агентства), были недооценены, но это уже беда оценщиков. К тому же новые нефтяные проекты запускают, например, Бразилия и Мексика, которые в соглашении о сокращении добычи не участвуют.

Уверен, важную роль в раскачивании сомнений в результативности самоограничения добычи нефти играют сами нефтяники. Их работа — запускать новые проекты и качать «черное золото». Проекты подготовлены, капиталы вложены — вперед! Не отдадим своего американцам с бразильцами и всяким прочим мексиканцам!

Налицо доведение до абсурда замечательного, сформулированного еще в Древнем Риме принципа: «Делай что должен — и будь что будет!»

В этом смысле весьма характерно письмо, бдительно озаглавленное «О выполнении соглашения с ОПЕК и предупреждении возможных рыночных рисков», направленное в российское Минэнерго крупной российской нефтяной компанией.

Риски, приводимые в письме, очевидны. Во-первых, это уже упомянутая проснувшаяся сланцевая добыча в США. «По данным Министерства энергетики США, в четвертом квартале 2016 года в стране возобновился рост добычи нефти. Основной прирост отмечается по сланцевым проектам в связи с ростом цены на нефть до уровня, обеспечивающего устойчивую прибыль от продаж этой нефти (с учетом технического прогресса сегодня она составляет $35–50 за баррель)», — говорится в письме. По мнению его авторов, потенциальный рост добычи нефти и конденсата в США в 2017–2018 годах будет на уровне 500 тыс. баррелей в сутки.

Во-вторых, звучит призыв, обращенный к Минэнерго, тщательнее следить за развитием событий в Саудовской Аравии. Авторы письма сомневаются в том, что саудовцы сумеют удержать темп снижения добычи. А они рекордсмены по сокращению добычи, текущая ситуация такова: по статистике первых двух месяцев 2017 года, ОПЕК выполнила свои обязательства на 111%. Вклад же Саудовской Аравии составил 154%, то есть королевство превысило свои обязательства в полтора раза: речь идет о снижении на 747 тыс. баррелей в сутки в январе–феврале при плане 486 тыс. баррелей в сутки. Но ситуация может измениться: Саудовская Аравия «может быть заинтересована лишь во временной стабилизации цен на нефть для целей успешного размещения на рынке акций Saudi Aramco (и достижения целевой оценки в $2 трлн)».

Нефтяники похожи на генералов. Как для генералов война — это способ самореализоваться и доказать свою состоятельность, а все остальное — дело штатских, так и для нефтяников — добыча превыше всего, зачастую и здравого смысла. Что срыв соглашения запускает иррационально паническую гонку добычи при падающих ценах — это для них не так важно, как нефтяной сюрпляс в соревновании с саудовской госкомпанией Saudi Aramco. Они знают: сюрпляс всегда заканчивается гонкой.

Нефтяники выжидают. По сути, все держится на Саудовской Аравии. Именно она несет основную тяжесть сокращения добычи. На нее равняется ОПЕК. От ее выбора зависит и будущая судьба ограничительного соглашения. Последний сигнал из нефтяного королевства говорит о его возможном продлении.

Но уверенно предсказать, какое решение в конце концов восторжествует, трудно. С одной стороны, вот он, только что полученный опыт: при снижении цен доходы добытчиков выросли. Другая сторона: рост доходов в прошлом, в самое последнее время его уже нет, а раз так — лови момент!

На первый взгляд возникающий в связи с этим вопрос, зачем нефтяникам самим снижать цены и наращивать добычу, лишаясь будущих доходов, кажется риторическим. Но есть и второй взгляд. Червь сомнения в следующем вопросе: а будут ли они вообще, будущие доходы?

На рынке в самых разных прогнозах недостатка нет. Довольно популярен и такой: запущен цикл снижения цен на все виды сырья, включая нефть, их сегодняшний уровень не более чем ремиссия. Дальше они будут только ниже.

Неубедительно? Как сказать. По сути, цены на нефть — в коридоре с передвижными стенами. Одна — это уровень традиционной добычи, другая — сланцевая добыча. Стены двигаются, потому что чем ниже традиционная добыча, тем больше шансов у добычи сланцевой, рост цен открывает дорогу заокеанским сланцевикам.

Нужно искать баланс. Его, впрочем, надо искать при любом важном решении, нефть — лишь прекрасный пример. Но и сам баланс подвижен. Пока тенденция в том, что сланцевая добыча дешевеет. Значит, перспектива — за снижением цен. Не случайно недавно обновивший свой базовый прогноз Банк России в качестве среднегодовой цены нефти в 2017 году ставит $50, а в 2018-м — $40 за баррель. Прогнозам, конечно, веры нет, но заявленная тенденция на снижение — характерна.

На самом деле на цены на нефть влияет не один нарисованный подвижный коридор. Если президент США Дональд Трамп выполнит свое обещание и американские нефтяники возьмутся за пока закрытые месторождения, цены получат еще один мощный толчок. Да и уже начатый подъем ставки ФРС (а в том, что он будет происходить и дальше, сомнений мало) — это еще один толчок, снижающий цену нефти.

Так что праздник воспрявших цен на нефть может оказаться недолгим. А это значит, что и соглашение о сокращении добычи может оказаться недолговечным.