Игра в монополию на вылет

Что общего у России и Испании начала XVII века

Я начну с одной недавней истории: аккурат к успешному приземлению ракеты Илона Маска правительство отклонило мой законопроект о частной космонавтике. Маск, напомню, — бизнесмен, собственными силами развивающий космическую программу. Он сделал то, что не удавалось еще никому: не только ввел моду на электромобили, чем нанес удар по мировому рынку нефти, но и создал конкуренцию на рынке космических запусков.

По сути, он показал, что государство в долгосрочной перспективе всегда проиграет частной инициативе. Можно один раз поднатужиться, загнать в шарашку ученых, невероятным напряжением сил выйти в космос, но потом отрасль перестанет быть эффективной: сколько лет Россия разрабатывает и откладывает, разрабатывает и откладывает новую ракету — «Ангару»?

Частный предприниматель неэффективным быть не может. Он или разорится, или добьется успеха, а вместе с ним — и все мы, потому что цены на услуги станут ниже. Собственно, поэтому я и предлагал разрешить в России примерно то же самое, что делает Маск в США. Разрабатывать спутники, оказывать «космические» услуги связи и навигации: рынок велик, но монополизирован государством.

Оказалось — нельзя. Потому что если вдруг частная компания станет эффективной (то есть создаст конкуренцию нашему неповоротливому госмонстру со всеми его НИИ, взятками, невыплатами зарплат на строительстве космодрома и так далее) — так вот, если частная компания станет эффективной, то, считает правительство, государство потеряет деньги. С контрактами пойдут не к нему, а к частнику. А что именно такой частник будет двигать отрасль вперед, именно он станет стимулом для того, чтобы шевелилось и государство, что он, наконец, будет платить налоги, — этого наше правительство в расчет не берет. Пусть американцы осваивают космос, а мы зато все сохраним под госконтролем.

Собственно, эта история — повод поговорить о глобальном российском государственном подходе к бизнесу как к монополии.

Посмотрите, как много монополий вокруг нас: тех сфер, где мы не можем выбрать альтернативного поставщика услуги. Взять хотя бы РЖД — монополию, произвольно назначающую и отменяющую электрички, устанавливающую необъяснимые цены на проезд и объясняющую, что плацкарт останется навсегда, потому что об этом просят пассажиры. Уж как РЖД ни старается, а не может загнать их в купе — странные люди загадочной русской души! А ведь была бы конкуренция — и купе, может, подешевело бы до плацкарта.

Не будь в России одной-единственной фирмы — железнодорожного перевозчика, не было бы и этих проблем. При конкуренции РЖД сняли бы электричку, а какое-нибудь ЖДР срочно воспользовалось бы образовавшимся «окном» и поставило свою. И наоборот: ЖДР повысило бы цены на билеты, а РЖД сохранило на прежнем уровне — потому что хотело бы бороться за клиента (то же, само собой, относится и к грузовым перевозкам, влияющим на цены в магазинах). Но на наших железных дорогах сидит монополист, причем никто не может объяснить, зачем он там нужен.

Ответ, конечно, есть — все тот же, что и с космонавтикой. Если пустить в перевозки частный бизнес, то как же будут с этого кормиться чиновники, зачем они вообще тогда будут нужны? Страна больна бюрократией, и она же не дает ей вылечиться.

Но стоит только власти отвернуться — и бизнес расцветает, отчего хорошо становится прежде всего гражданам: взять хотя бы сотовые компании, которые государство в свое время просто прохлопало, не поняв, какие здесь открываются перспективы. И вот — мы имеем одни из самых низких тарифов на связь в мире, развитые сети, удобство использования. Конечно, глобальных игроков этого рынка не так много, хватит пальцев одной руки, но они вынуждены конкурировать между собой, снижать цены, предоставлять новые услуги. Если одна сеть вводит 4G, то другая кровь из носу, а старается сделать то же самое: думаю, примеры вы найдете и без меня.

И это — борьба монополий с конкуренцией — история ведь далеко не только сегодняшнего дня. В Российской империи ни о каких государственных монополиях на железные дороги речи не шло, и дороги эти строились в разы быстрее, чем в СССР. Попробуйте поездом доехать из Москвы в Иваново или Вологду — вы поедете по частной железной дороге, которая появилась больше ста лет назад. Появилась быстро, на деньги купцов, которым это было выгодно. И это ключевое слово: для государства нет выгодных вещей — оно ведь просуществует и так, само по себе, поскрипывая и покряхтывая, пока не дойдет совсем уж до жалкого состояния, когда или реформы, или распад.

Бизнес так не может, его «срок жизни» гораздо меньше. Не вышло, не угадал — кончились деньги, исчез. Поэтому бизнес всегда эффективнее: выживают, как у Дарвина, сильнейшие. К нашему общему удовольствию: выбор больше, цены ниже.

Примеры российских монополий можно множить и множить. Вот — та же нефть. Формально, казалось бы, нефтедобывающих компаний в стране много, все они должны бы конкурировать друг с другом — но это как-то не очень заметно. Понять легко: основные свои доходы они получают на внешних рынках. А там долгое время вся нефть продавалась через одного-единственного трейдера — странную фирму Gunvor. То есть, грубо говоря, нефть стекалась к «бутылочному горлышку» на границе, где никакой конкуренции уже не оставалось. Поэтому пока в тех же США развивали технологии добычи сланцевого топлива, мы предпочитали почивать на лаврах и смеяться над этими «ненаучными фантастами». А теперь, когда заветный баррель никак не достигнет 50 долларов, становится вовсе не смешно — но уже поздно.

Зато ряд вполне конкретных людей обогатился за счет искусственно созданной монополии.

Впрочем, не надо думать, что пример России уникален: не мы первые, не мы последние, кто наступает на грабли монополий — а еще точнее, госмонополий. Классический пример здесь: Испания начала XVII века, на излете своего такого еще, казалось бы, прочного могущества. Но историческую гонку она уже проиграла Англии. Там развивается частный бизнес (пусть и с пиратским оттенком), а в Испании — все под контролем абсолютного монарха, которому кажется, что из своего тяжелого каменного Эскориала он может контролировать весь мир. Ошибся, как ошибались все правители, не доверявшие бизнесу и все ставящие под контроль.

Не хочется думать, что Россию постигнет такая же участь, но пока у нас не слишком получается опровергать законы истории. Те области, в которых сохраняются монополии — будь то, например, энергетика или транспорт — стремительно разваливаются.

И наоборот, если государство хотя бы на время ослабляет хватку, то отрасли расцветают, как это произошло с Интернетом: от Яндекса до ВКонтакте. Если бы только власть так не стремилась наверстать когда-то упущенное, зарегулировать все и поставить под контроль. Во всяком случае, до того, как государство стало пытаться «руководить» Интернетом, он развивался в России куда эффективнее.

Да, впрочем, что далеко ходить: эту статью вы читаете в частной газете, а государственные с трудом можно взять в руки. То же можно сказать и о прочих СМИ: под контролем государства они стремительно деградируют. Зачем соревноваться друг с другом, становиться лучше, если деньги получаешь не от зрителя, а от чиновника? По этому принципу живет не только телевизор, но и любая госмонополия, у которой нет цели привлечь клиента. Как говорил Жванецкий, если у меня в квартире одно окно, у него будет самый большой рейтинг.

И вот здесь — последнее, что нужно сказать. Государственная монополия существует у нас не только в экономике. Прежде всего монополизирована политика. Иллюзорные четыре партии в Думе — на самом деле одна. Иллюзорные три ветви власти тоже срослись в одну — узловатую, зато исполнительную. И когда нарушаются ваши права, когда отжимают бизнес, сносят дом, застраивают улицу, увольняют с работы или заводят дело — пойти за защитой не к кому. Монополия власти существует не для граждан, а для самой власти. Она же у нас все равно одна, другой нет, так какой смысл стараться, быть эффективной?

В значительной степени поэтому государство с такой яростью уничтожает некоммерческие организации, поголовно объявляя их «иностранными агентами». Посмотрите на досуге этот список Минюста — кого там только нет. От «Женщин Евразии» до экологов из алтайского «Архара».

Никто не должен помогать гражданам, кроме государства: иначе они догадаются, что власть неэффективна. А так — спасибо ей за каждую подачку, а если и ее не будет — что ж, выбора-то все равно нет.

Именно эту мысль нам внушают — и именно ей мы не должны верить.