Держите Кайманы шире: офшоры продолжат процветать

«Панамский скандал» вовсе не означает, что они уйдут в прошлое

Обнародование так называемого вызвало огромный резонанс в разных странах и спровоцировало размышления о том, смогут ли офшоры вообще сохраниться как инструмент ведения финансовых операций и можно ли их собственникам надеяться, что информация о принадлежащих им активах не станет достоянием гласности в самый неподходящий момент.

На мой взгляд, хотя последнее становится все более вероятным (о чем подробнее немного ниже), сомневаться в перспективах офшорных финансовых центров не приходится.

Фундаментальных причин две: с одной стороны, это сам феномен суверенитета, с другой — стремление большинства государств жестко регулировать банковскую и финансовую сферы. Первое обстоятельство делает возможным сверхнизкие налоги и либеральные финансовые нормы в отдельных странах, а второе — порождает спрос на услуги зарегистрированных там компаний.

Очень часто при этом офшорный бизнес не предполагает никакого криминала. Классический пример — взаимные фонды (mutual funds), которые размещают средства клиентов в высокорисковые активы (например, во фьючерсы или опционы). После кризиса 2008 года эта сфера в большинстве стран жестко зарегулирована, тогда как на Каймановых или Бермудских островах деятельность таких институтов не ограничена почти никакими требованиями.

Неудивительно, что фонды, зарегистрированные на Кайманах, управляют средствами в $1,25 трлн, а на Бермудах — более чем в $900 млрд. Ничего противозаконного или нарушающего государственные интересы в этом нет, тем более что острова дают только регистрацию, а деньги по-прежнему «крутятся» в западных банках.

Естественной выглядит и регистрация офшорных фирм для операций с крупной недвижимостью: в условиях, когда разного рода сборы при покупке или продаже домов в Европе или США составляют от 4 до 12%, проще переписать с одного владельца на другого акции офшора и избежать лишних трат. Собственно, в основном так офшоры и используются в развитых странах (хотя, разумеется, они часто создаются и частными лицами, чтобы разместить на банковских счетах от их имени пусть и легальные доходы, но такого масштаба, что владельцам не хочется платить налоги).

Настоящие проблемы начинаются там, где в игру вступают «развивающиеся страны», которые во всем мире часто становятся территорией беззакония и коррупции. В этой ситуации основными мотивами для создания офшорных компаний становятся два: гарантирование собственности и легализация доходов, полученных от сомнительной деятельности.

Первое применяется для того, чтобы не быть зависимым от национальной судебной системы — лучше отстаивать свои интересы в международных арбитражах — и иметь хотя бы некоторую степень защиты от рейдерства и национализации. В этом случае организуются фиктивные финансовые потоки, «генерится» прибыль, а на нее покупаются контрольные пакеты фирм, которые и так принадлежат их новым хозяевам.

Свидетельством таких схем является огромный поток «инвестиций» в страну из офшорных юрисдикций. В России, к примеру, почти 60% всех «иностранных» инвестиций в виде «участия в капитале» приходилось в начале 2014 г. на четыре страны: Кипр, Багамы, Бермуды и Британские Виргинские острова. По мере «национализации элит» эти инвестиции менее чем за два года сократились вдвое, в абсолютном выражении — на $123,5 млрд.

И Россия не одинока: почти 64% иностранных инвестиций в Бразилию пришло из офшорных центров, а в Индии почти 45% их приходится на… один только Маврикий.

И опять-таки, здесь тоже вряд ли есть проблема. Кому бы ни принадлежала крупная корпорация, она создает стоимость в вашей стране и здесь же платит все налоги. Единственная проблема — налог на дивиденды (в России он до 1 января 2015 г. был установлен на уровне 9%, а затем поднят до 13%). Но устанавливать его — прерогатива законодателей, и сами по себе офшоры тут ни при чем. Поэтому если у компании в той или иной стране находится офшорный владелец, никакой проблемы это властям не создает (только если они специально не потворствуют олигархам, занижая налог на выводимые за рубеж дивиденды). В любой стране можно создать такие налоговую и судебную системы, которые в итоге сделают использование офшоров добропорядочными предпринимателями бессмысленным.

Второе — самая главная проблема. Создав офшорную фирму на подставное лицо, футболист может заключить с ней рекламный контракт, изобретатель — зарегистрировать на нее патент, а чиновник — попросить перечислить ей ту сумму, в которую он оценивает свои услуги. Наличные деньги могут становиться безналичными, а взятки — превращаться в «чистые» инвестиции. Может приобретаться имущество в разных странах мира, которое не будет связано с именем его собственника. Можно даже снять эту недвижимость у самого себя, как это сделал, как утверждает ФБК, И.Шувалов с лондонской квартирой в 483 кв. м. Такая «игра в прятки» идет во всем мире, и во всем мире игроков пытались и будут пытаться разоблачать.

Разница в том, что в «нормальных» странах «уведенные» деньги будут искать правоохранительные органы (в 2010 г., например, минфин Германии купил за Є2,5 млн данные о более чем 2000 граждан этой страны, скрывавших от властей средства, хранившиеся в цюрихском Credit Suisse), а в таких, как Россия, — только журналисты. Но сколь частыми ни оказывались бы разоблачения, желающих «не делиться» с государством будет хватать всегда и везде. И потому офшоры никуда не денутся.

Следует, однако, сделать еще одно важное замечание. Офшоры не исчезнут и еще по одной, даже более важной причине. Офшорная экономика появилась в 1970-е годы, после распада Бреттон-Вудской системы и создания условий для свободной конвертации валют и перевода денег по всему миру. С первых ее шагов она обеспечивала выгоды развитым странам за счет развивающихся. Ведь именно из последних вороватые чиновники и не уверенные в своем будущем бизнесмены уводили деньги в Европу и США и именно в первых богатели на данном процессе банкиры и юристы, биржевые брокеры и владельцы недвижимости.

С каждым годом процесс набирал обороты, и в последние годы из развивающихся стран в развитые перекачивается до $1 триллиона в год, что почти равно ВВП России в 2016 г. Индустрия отмывания средств дает работу сотням тысяч человек в Европе и Америке — непыльную и высокооплачиваемую. Поэтому часто оказывается, что люди, очевидно виновные в финансовых злоупотреблениях, радостно встречаются в странах, тщащихся представить себя образцом прозрачности.

Совершенно прав А.Лебедев, упоминающий всем известных фигурантов уголовных дел, типа А.Бородина, С.Пугачёва и Г.Беджамова, которые успешно живут и владеют немалыми активами в Европе, несмотря на их преследования в России. Таких людей много во многих странах, как и офшоров, через которые они управляют своими деньгами. И это поддерживает европейские рынки недвижимости, европейские банки или юридические службы. Такова основная причина, по которой о будущем офшорного бизнеса можно не беспокоиться: сколько бы схем ни было раскрыто, «лучшие умы» современного финансового мира будут неустанно трудиться над созданием новых, все более совершенных и защищенных…

Читайте материал по теме