17-летнее 17 августа

Что рубль грядущий нам готовит?

17 августа 1998 года — шрам на теле российской экономики. И политики. Кризисами нас не удивишь, но тот был ярчайшим. Какие уроки извлечены и насколько они выучены?

азад практически разом рухнули и бюджет, и банки, и рубль. — детская пародия на бюджетную пирамиду ГКО, обвалившуюся 17 лет назад. Государственные краткосрочные облигации представляли собой пожарный способ привлечения денег в бюджет, в котором их катастрофически не хватало, под постоянно растущие проценты. Что риск обвала зашкаливает, было ясно, но нам говорили, что вот-вот «придут» деньги МВФ, и положение исправится. Анатолий Чубайс, в то время отвечавший за связи с МВФ и другими международными кредитно-финансовыми институтами, по горячим следам 17 августа комментировал произошедшее, практически читая вслух сказку Гайдара (не реформатора, а сказочника) «Мальчиш-Кибальчиш»: ничего бы не было, если бы удалось еще день простоять, да ночь продержаться. Но главный транш так и не пришел.

Почему? Отчасти потому, что в фонде прекрасно видели, что в пирамиде ГКО активно участвуют российские чиновники, в том числе минфиновцы, в том числе правительственные чины высшего ранга (об этом позже с шокирующей прямотой написал, например, в своей книге «10 безумных лет» Борис Федоров, неоднократно бывший и вице-премьером, и министром финансов РФ). А эти люди в отличие от обычных граждан прекрасно знали, когда деньги стоит вкладывать и в какие выпуски, чтобы гарантированно получить максимальный процент. Закон они не нарушали, тогда не было запрета на использование инсайдерской информации, но есть моральная сторона. Когда профессиональные хранители бюджета сами наживаются на его бедственном положении — это уже вызывает вопросы к их профессионализму.

17 лет спустя ремейк бюджетного кризиса, конечно, не состоится. Теперь кризис у нас начался не с федерального бюджета, который, наоборот, щеголял показным здоровьем, когда экономика уже срывалась в падение. Помогли страховочные фонды, которые, правда, уже изрядно исхудали.

На уровне предприятий и банков все пожиже. Машиностроительный холдинг RM-Rail Олега Дерипаски ждет реструктуризации долгов от ВЭБа. На грани дефолта давно балансирует Мечел. . Какие-то банкротства еще неминуемо состоятся, на то и кризис. Однако ничего похожего на банковский крах 1998 года на горизонте не видно, с пиками платежей по внешним долгам российский корпоративный сектор справляется.

А вот рубль опять хромает на обе ноги. С ним мало что изменилось., так и остался.

В процентах, конечно, обвал 17-летней давности не повторится. Тогда, напомню, Банк отказался поддерживать рубль, и курс уже к началу сентября 1998 года рухнул с 6,3 до 9,3 рубля за доллар, а к концу года — почти до 21 рубля. Обесценились сбережения, снизился уровень жизни, «пропали» многие валютные накопления граждан.

Теперь темп снижения другой. Напомню, в начале августа 2014 года доллар стоил 36,45 рубля. Остается .

Рубль будет падать и дальше. Об этом в первую очередь позаботится Иран, по оценке Всемирного банка, если он, выйдя из-под санкций, сумеет, как обещает, нарастить поставки нефти на 500 тыс. — 1 млн баррелей в день, цена барреля в 2016 году провалится на 10%. Рублю не поздоровится.

Но это не значит, что рубль будет только падать. Будут у него и светлые денечки. Это связано в первую очередь с . Здесь важно учитывать фактор времени.

Первой реакцией рынка было бегство в доллар. Убежище при всех катаклизмах остается неизменным. Девальвация юаня сделала нефть для Китая дороже, спрос снизился, цена нефти упала, перевесив эффект подорожавшего доллара. Но это только первая реакция.

На втором шаге рынком стала овладевать идея о том, что подключение Китая к мировой девальвационной гонке может затормозить решение ФРС США об увеличении ставки. Если тормоз включится, то может оказаться, что прежняя стратегия — заранее закупить доллар, пока он не вырос в цене, нуждается в корректировке. Другими словами, новая ситуация на мировом валютном рынке, созданная девальвацией юаня, может привести к тому, что доллар переоценен. Если же доллар начнет снижаться, цена нефти при прочих равных условиях должна подрасти.

Третий шаг состоится, если подешевевший юань, стимулируя китайских экспортеров, приведет к ускорению развития китайской экономики. Тогда можно ждать увеличения спроса на нефть и сырье. А за увеличением спроса последует и рост цены. Правда, рост китайского экспорта может притушить темпы роста американской экономики и приостановить восстановление экономики еврозоны. Но основным потребителем нефти и сырья остается Китай.

Двух одинаковых кризисов не бывает. 17 лет назад кризис был взрывом — страшно разрушительным, но недолгим. Именно обвальное падение рубля при наличии свободных производственных мощностей и рабочих рук привело к развороту — экономика пошла в рост (за счет того самого импортозамещения) уже весной 1999 года. Теперь рубль, планируя, разворот не обеспечит, только сгладит падение. За счет чего экономика будет подниматься, ответа пока нет. Ответ заменяет банальность: не может же она падать все время.

17 лет спустя все не так трагично, зато мучительно долго. Потому что модель экономики не изменилась. Этот урок так и не выполнили.