Пролом в Великой китайской стене. Что происходит в экономике Поднебесной фото

Китай — давно фабрика мира

Великая стена — не для экономики. Китай — давно фабрика мира, а это значит, что и экономические катаклизмы мира не обходят его стороной. Сокращение валютных резервов, падение объемов экспорта и импорта, угроза дефляции — все это сегодняшние будни китайской экономики. Какова глубина проблем, перед которыми стоит китайская экономика, и как Пекин их решает? И не ждет ли Поднебесную, а вслед за ней и весь остальной мир экономическая катастрофа, по сравнению с которой кризис 2008 года покажется цветочками?

Китай для многих отечественных экономистов и политиков — это наше очередное всё. Чего здесь больше — привычной веры в чудеса или в конспирологию, фактического поклонения какой-то могущественной внешней силе, которая или спит и видит, как бы нам насолить, или, наоборот, терпеливо ждет, когда же мы обопремся на нее, чтобы решить все проблемы, — не знаю. Но так или иначе наша вера в то, что «вот приедет барин, барин нас рассудит», неистребима.

В последнее время только ленивый не писал или не говорил о «повороте на Восток». Здесь есть всё. И конъюнктура — а куда еще поворачиваться, если с Запада торчат санкции? И стратегия — например, превращения России в великую транспортную державу, в конце концов коммерционализирующую свое транзитное географическое положение между производящей Азией и потребляющей Европой. И вера в Китай. Который, во-первых, превратится в новый центр силы — экономической, политической и военной; во-вторых, в союзе именно с ним Россия сможет выбраться из нынешнего статуса полуизгоя и стать составной частью ядра центра нового миропорядка.

Сергей Глазьев, академик РАН и советник российского президента, например, именно так и считает. Он уверен, что Китай строит экономику совсем не так, как это делают «обанкротившиеся» англосаксонские либералы. Что Китай реализует как раз ту экономическую политику, о которой российская Академия наук, по его словам, «кричала» все 1990-е, но так и не докричалась до Кремля.

Оставляю в стороне конъюнктуру российского поворота на Восток и соответствующие стратегические соображения. Сосредоточусь на происходящем за Великой стеной. Насколько верны привычные постулаты о том, что там экономика развивается в иной парадигме по сравнению с политикой, которую проводят ФРС США и ЕЦБ?

Конечно, Китай огромен и многолик. Конечно, в его экономике можно найти самые разнообразные тренды. Среди них немало позитивных — обращает на себя внимание последовательное продвижение юаня к статусу международной валюты. Но не стоит проходить мимо тех тенденций, которые не могут не вселять тревогу.

Рост экономики Китая в 2015 году составит, по прогнозам, 7%. Это самый низкий показатель за последние 20 лет, признает информационное агентство Синьхуа. Тем не менее Китай остается страной с наиболее высокими темпами роста в мире, отвечает агентство Bloomberg. Эти факты достаточно широко известны.

Менее известно, что, по апрельскому прогнозу МВФ, в 2016 году Индия может обойти Китай по темпам экономического роста. Или то, что в Китае произошло первое банкротство госкомпании. Компания Baoding Tianwei, дочернее подразделение Сhina South Industries Group, сообщила о дефолте и неспособности погасить в срок собственные облигации на сумму $13,8 млн. Об этом сообщает Bloomberg.

Причиной задолженности стало падение прибыли компании, которая является поставщиком и производителем различного рода электроэнергетического оборудования и была тесным образом связана с госзакупками. Bloomberg отмечает, что девелопер Kaisa Group также объявил о дефолте по долларовым займам.

Для справки: корпоративный долг китайских компаний является самым большим в мире ($14,2 трлн на конец 2013 года) — больше, чем в США ($13 трлн), в России — ($0,5 трлн). Как утверждает Bloomberg, аналогичная ситуация сложилась и в Южной Корее перед началом азиатского финансового кризиса в 1997 году. Китай принимает меры по расширению возможностей рефинансировать кредиты госкомпаний, однако пока это происходит точечно и в основном касается кредитов сельскохозяйственным предприятиям.

Деловая активность в перерабатывающей промышленности Китая достигла минимальных значений за последний год. В апреле «индекс оптимизма» составил 49,2 пункта. Индекс составляется структурами гонконгского банка HSBC и Markеt Economics. Напомню, значение данного индекса ниже 50 пунктов указывает на сокращение производственной активности по сравнению с предыдущим месяцем, тогда как показатель выше 50 пунктов говорит о росте. В марте индекс составлял 49,6 пункта, а еще в феврале имел положительное значение — 50,7. Таким образом, индекс отмечает рост негатива в экономике Китая.

Китай на пороге дефляции. Из-за крайне избыточных мощностей цены производителей падают уже нескольких лет. В апреле они снизились на 4,6% по сравнению с апрелем 2014 года. Это означает, что компании получат почти на 5% меньше, которые они продавали год назад.

фото: Геннадий Черкасов

Факт в том, что в течение последних шести месяцев китайский Центральный банк трижды снижал процентные ставки и дважды понижал норму обязательных резервов. 10 мая китайские власти предприняли очередную попытку стимулирования экономики. На этот раз Народный банк Китая (НБК) понизил базовую процентную ставку на 25 базисных пунктов, до 5,1%. Что это, как не приближение к «количественному смягчению» по-китайски?

Глазьев и его единомышленники видят в такой политике поддержку реального сектора, то, что явно недостаточно активно разворачивается в России. Западные экономисты видят здесь недостаточно последовательное следование своим рецептам.

Начнем с нейтральных оценок. «Мы полагаем, что в Китае снова принимаются меры широкомасштабного стимулирования экономики, сравнимые с пакетом мер на сумму 4 трлн юаней, принятым в 2008 году. Мы также считаем, что агрессивное смягчение денежно-кредитной политики будет ключевой частью этих мер симулирования», — отметил экономист Mizuho Securities Шень Цзянгуан. Пекин в конце 2008 года принял пакет стимулирующих мер, который помог вывести экономику из глубокой рецессии. Вместе с тем эти меры оставили за собой ряд проблем: ненужные инвестиционные проекты, избыток мощностей и большое увеличение государственного долга. Экономике Китая снова нужна поддержка, начинается второй раунд кредитной накачки. «Мы считаем, что очередная порция стимулирования в рамках политики государственной поддержки, о которой было объявлено в последние дни, является планом увеличения объемов кредитования банков за счет государственных капиталовложений и вливаний ликвидности», — утверждают экономисты UBS.

В Китае стимулируют реальный сектор на то, что на самом деле кредитуются банки. А что с деньгами происходит потом? В Китае уже слишком много избыточных мощностей и экономически нецелесообразных проектов. Китайские компании не желают брать кредиты (независимо от того, насколько низкая ставка), чтобы увеличивать выпуск товаров, которые не покупают — цены не растут. Деньги уходят на фондовый рынок. Так что с поддержкой реального сектора не все гладко. А с финансовым пузырем — наоборот.

Угроза дефляции позволяет сравнить проблемы китайской и японской экономик. Такому сравнению посвящены публикации в гонконгских СМИ. Они активно цитируют статью, опубликованную агентством Bloomberg: «China's Baby Steps Toward Economic Disaster». Эта статья — фактически подсказка, адресованная Чжоу Сяочуаню, главе Народного банка Китая.

В статье, которая предлагает извлекать уроки из чужих ошибок, излагается то, как на вызовы дефляции реагировал глава Банка Японии Масару Хаями. Bloomberg пишет: во-первых, Хаями должен был быть более настойчивым в монетарном стимулировании. Хотя Хаями вошел в историю именно как «отец количественного смягчения», пионером которого он стал в 2001 году, но его первые шаги в этом направлении были слишком робкими. Вторая вещь, которую не сделал Хаями, но необходимо сделать Чжоу, — избавиться от плохих долгов и активов в балансах банков и региональных правительств. Целое десятилетие Токио замалчивал размеры плохих долгов, в результате Япония пострадала еще серьезней при публикации данных, начиная с 2000-х годов. Если бы публикация и решение проблемы плохих долгов произошло при Хаями, японская экономика восстановилась бы гораздо раньше. Вместо этого проблема плохих долгов продолжила «кровоточить», жернова падающих цен делали свое дело, дестимулируя рост, а банки Японии отказывались расширять кредитование. Третья ошибка Хаями заключалась в его нерешительном использовании собственного положения. Он был прав, настаивая на том, что дефляция не столько зависит от поддержки курса йены, сколько от слабости правительства. Однако Чжоу может избежать того политического паралича, который был в то время в Токио.

Но, как пишет Уильям Песек, автор статьи, опубликованной Bloomberg, «Чжоу мог бы снижать ставки быстрее, Народный банк Китая мог бы начать решать проблему плохих долгов банков и муниципалитетов, а Чжоу мог бы использовать свое международное влияние, чтобы подтолкнуть команду Си Цзиньпина к интернационализации финансовой системы страны и усилить конкуренцию в экономике».

Обобщим изложенную позицию: проблемы китайской экономики можно было бы сгладить, если бы Народный банк Китая не «тормозил», проводя мягкую кредитно-денежную политику.

Есть принципиально иные оценки. Аналитики российской компании «Вектор Секьюритиз» давно бьют тревогу. Они предупреждают: сегодня в Китае надулся кредитный мыльный пузырь, «ежемесячно банки выдают кредитов более чем на $200 млрд (в пересчете по курсу к юаню). Это уже запредельный уровень кредитования, поскольку такими темпами в год будет выдаваться более чем $2,4 трлн, при том что ВВП Китая равен 10 трлн. Любой кредит с другой стороны это долг, и когда растет кредитование, то растут и долги. Рост долга, равный темпу, превышающему 24% от ВВП в год, вечно сохраняться не может, потому что рано или поздно наступит предел, при котором население будет уже закредитовано. Мы сомневаемся в том, что Китай сможет сохранять темп выдачи кредитов на уровне выше 200 млрд в месяц длительное время, поэтому спад кредитования неизбежен и, скорее всего, уже в этом году».

Если этот прогноз верен, мир находится перед экономической катастрофой, которая оставит далеко позади себя кризис 2008–2009 годов. В компании «Вектор Секьюритиз» не скупятся на краски. Когда в Китае случится кредитный шок, важно, что будут делать китайские банки, ведь это у них начнут трещать балансы из-за роста плохих долгов, это у них возникнет дефицит ликвидности внутри Китая, так же как возник дефицит ликвидности у американских банков в 2008 году. Тогда, в 2008 году, власти США запустили программу по выкупу плохих долгов для поддержки банковской системы и спасения их балансов. Китай, естественно, также будет спасать свою экономику, но вопрос в том, насколько быстро и действенно он среагирует.

«Идеальной реакции властей, — практически напоминают в «Вектор Секьюритиз», — скорее всего, не будет, потому что идеала не бывает, и коммерческие банки будут искать самостоятельные пути для своего спасения. У китайской финансовой системы есть огромные иностранные активы, что они будут делать с ними, когда им понадобится закрывать дыры в своем балансе внутри Китая, не устроят ли они сезон распродаж иностранных активов?»

Что будет с мировой финансовой системой, если китайские финансовые институты продадут несколько сот миллиардов долларов и прочих валют? Что будет в мировой финансовой системе, если китайцы устроят репатриацию капитала, высвобождая огромные объемы валютной ликвидности, продавая ее? Дальше следующий вопрос: сможет ли мировая экономика переварить высвободившиеся деньги Китая? И очевидный ответ: скорее всего, нет. Поэтому все это вызовет огромную финансовую бурю.

В буревестниках, таким образом, недостатка нет. Но грянет ли буря — вопрос пока открытый. Китайские власти точно действуют с открытыми глазами и видят нарастающие риски.

Если же вернуться в Россию, то стоит вспомнить библейское правило: «Не сотвори себе кумира!» Оно применимо и к Китаю.