Ключевая ставка ЦБ: эксперты составили сценарии ее дальнейших колебаний фото

Что дороже мегарегулятору: инфляция или экономический рост?

Ситуацию выбора, в которой находится в настоящее время Банк России, не назовешь простой. Ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Михаил Мамонов и руководитель направления анализа денежно-кредитной политики ЦМАКП Олег Солнцев попытались смоделировать последствия возможных вариантов дальнейшего изменения процентной политики ЦБ.

30 января совет директоров Банка России принял долгожданное решение о снижении уровня ключевой процентной ставки. Предсказать исход заседания было довольно сложно. С одной стороны, инфляция продолжала набирать обороты, а рубль вновь находился под давлением из-за процесса пересмотра международных рейтингов России и возросших после выборов в Греции рисков распада еврозоны.

Если Банк России продолжал бы в точности следовать заявлявшемуся им ранее абсолютному приоритету задач снижения инфляции и давления на рубль, он должен был бы среагировать на эти события дальнейшим повышением процентных ставок. С другой стороны, повышение ключевой ставки ЦБ с 10,5% до 17% годовых, проведенное 16 декабря прошлого года, стало настоящим шоком для экономики и фактически отсекло добросовестных заемщиков от кредитных рынков. После этого повышения многие международные финансовые организации пересмотрели свои прогнозы по России с ожидания стагнации на полноформатную рецессию.

Первый вариант дальнейшего развития событий — мы назвали его «статус-кво» — предполагает, что ЦБ реагирует на возможное дальнейшее ускорение инфляции и ослабление рубля примерно так же остро, как и в конце 2014 г. При разгоне инфляции почти до 16–17% за год и дальнейшем ослаблении рубля ЦБ вновь переходит к повышению ставки и повышает ее к середине 2015 г. еще на 18–20 процентных пунктов и лишь затем постепенно начнет снижать.

Второй вариант — ЦБ «замораживает» ключевую ставку на текущем уровне до конца года, а новые нападки на рубль попытается отбивать при помощи других средств (более активное предоставление участникам рынка валютного РЕПО, ужесточение регулирования валютной позиции банков и др.).

Третий вариант — чтобы не допустить значительного снижения ВВП, ЦБ попытается отыграть назад предшествующие повышения ключевой ставки, вернув ее к концу 2015 г. к тому уровню, который был накануне скачка геополитических рисков. Вероятно, за это придется заплатить большим ослаблением рубля и инфляцией. Мы назвали этот вариант «контрциклическим регулированием».

Наши оценки показали: попытки укрепить рубль через сверхужесточение процентной политики не дадут ошеломляющих результатов: рубль будет ослабевать в 2015 г. при всех вариантах политики из-за дешевой нефти и оттока капитала. При этом, если по величине ключевой ставки разница между двумя крайними вариантами к концу 2015 г. превысит 20 проц. пунктов, разница в курсе рубля составит всего лишь 4% (примерно 3 рубля за доллар). После 60%-ного снижения этого курса в 2014 г. такая разница кажется не столь принципиальной.

Воздействие сверхжесткой процентной политики на инфляцию также будет весьма умеренным: благодаря ей в 2015 г. годовой рост цен будет всего лишь на 1% ниже, чем при мягкой политике.

Напротив, влияние процентной политики ЦБ на кредитный рынок и на динамику производства окажется весьма ощутимым. При варианте «статус-кво» кредитный рынок перейдет к сжатию, которое продлится примерно до середины 2016 г. А вот при контрциклической политике сжатия не будет: в 2015 г. объем кредитов банков предприятиям и населению вырастет примерно на 5%, а в 2016 г. — на 25%.

Сжатие кредита при сверхжесткой процентной политике сделает неизбежным спад инвестиций и торможение потребления населения, что усугубит снижение ВВП. При запредельно жестком варианте процентной политики спад ВВП в 2015–2016 гг. составит 5–6% ежегодно, а при относительно мягком («контрциклическое регулирование») — 2–3%. Как видим, разница примерно двукратная.

Скачок процентных ставок приведет к дальнейшему росту неплатежей по кредитам из-за ухудшения способности заемщиков привлекать новые займы для погашения ранее взятых. Если за 2014 г. доля проблемных и безнадежных ссуд в кредитах российского банковского сектора выросла, по оценкам, всего на 1 процентный пункт (с 6% до 7%), то, как показали наши расчеты, в 2015 г. эта доля может вырасти еще на 6–7 проц. пунктов (до 13–14%) в случае, если ЦБ продолжит агрессивно поднимать ставку. Однако даже если ЦБ заморозит свою ключевую ставку на текущих 17%, банкам все-таки не избежать ухудшения качества кредитных портфелей. В этом случае доля проблемных и безнадежных ссуд вырастет на 4,5 процентных пункта (до 11,5% к концу 2015 г.). Если же ЦБ перейдет к снижению ставок («контрциклическое регулирование»), то доля таких ссуд вырастет «всего» на 3 проц. пункта — до 10%.

фото: Геннадий Черкасов При запредельно жесткой процентной политике ВВП в 2015–2016 гг. упадет на 5–6%, а реальный сектор будет ощущать дефицит кредитов.

Итак, усиление «токсичности» банковских кредитов будет происходить в любом случае — из-за спада экономики в текущем году. Но своей процентной политикой ЦБ мог бы способствовать ограничению масштабов «заражения». При этом чем менее «токсичными» будут банковские кредиты, тем меньше резервов под потери по ним потребуется банкам, тем меньшими будут дыры в их капиталах, тем меньше будет запрос со стороны банков на поддержку капитала к государству.

В федеральном бюджете на 2015 г. уже заложен 1 трлн руб. на докапитализацию банков. Как показали наши стресс-тесты, этих средств, скорее всего, хватит на 2015 г., но может не хватить на следующий год, особенно если ЦБ продолжит агрессивную кредитную политику. Если банки будут честно отражать в своей отчетности ухудшение качества заемщиков и обслуживания ссуд, а также убытки от падения стоимости ценных бумаг, то для того, чтобы выполнить минимальные нормативные требования, в 2015 г. в варианте «статус-кво» банкам потребуется 1,7 трлн руб. дополнительного капитала, из которых примерно 1,3 трлн руб. — за счет государства. И еще 0,9 трлн руб. в 2016 году, из которых 0,4 трлн руб. — за счет государства. Таким образом, совокупная потребность банков в дополнительном капитале оценивается в 2,6 трлн руб., из которых 1,7 трлн руб. — из средств федерального бюджета. Другими словами, в дальнейшем может потребоваться изыскать в федеральном бюджете дополнительных 0,7 трлн руб., что может оказаться непросто. Заметим, что 1,7 трлн руб. совокупной потребности банков в дополнительном капитале в 2015 г. составляет примерно 2,4% от прогнозируемого в этом году объема ВВП. Согласно же определениям, принятым в международной практике, ситуация, при которой банкам потребуется более 2% ВВП для решения возникших проблем, означает наличие системного банковского кризиса.

При более мягкой процентной политике банкам потребуется меньше бюджетных средств, но не существенно меньше.

Правда, ситуацию может сгладить «заметание мусора под ковер» — одобренные ЦБ РФ послабления к учету качества кредитных портфелей и отражению стоимости ценных бумаг в активах банков (введение временного моратория на признание отрицательной переоценки по портфелям ценных бумаг банков, возможность не ухудшать оценку качества обслуживания долга вне зависимости от оценки финансового положения заемщика в различных случаях и другие меры, содержащиеся в информационном письме «О мерах Банка России по поддержанию устойчивости российского финансового сектора» от 17.12.14). В этом случае выделяемых бюджетом средств хватит на два года даже в наиболее жестком сценарии, но при этом на балансах банков сохранится значительный объем замаскированных «плохих долгов».

Кто будет предъявлять основной спрос на такую поддержку со стороны государства? Наши стресс-тесты, в которых мы проанализировали устойчивость примерно 900 банков, указывают на то, что в 2015 г. за помощью к государству могут обратиться порядка 260 банков, в 2016 г. — около 140 банков. Из них в 2015 г. не смогут самостоятельно справиться с проблемами 7 банков с государственным участием в капитале, которым может потребоваться около 0,75 трлн руб., или 45% от общей потребности банков в этом году (1,7 трлн руб.). Однако это не удивительно, поскольку масштаб этих банков — 37% от совокупного размера банковской системы. Другими словами, такая большая сумма, приходящаяся на малое количество банков, — не следствие их чрезмерного аппетита к риску или роковых ошибок в бизнес-стратегиях, а просто эффект масштаба. В промежуточном варианте, т.е. в случае заморозки ставки на уровне 17%, эти же госбанки потребуют от государства около 0,45 трлн руб. Остальные средства будут поделены между частными столичными банками-резидентами, зарегистрированными в Москве или Санкт-Петербурге (около 0,35 трлн руб.), частными региональными банками-резидентами (0,20 трлн руб.) и дочерними банками-нерезидентов (0,10 трлн руб.). Если бы ЦБ в ближайшее время перешел к понижению ключевой ставки, эти цифры были бы меньше. Как показали наши расчеты по стресс-тестам, в таком случае госбанкам потребовалось бы от государства всего 0,22 трлн руб., т.е. вдвое меньше в сравнении со случаем заморозки ключевой ставки, «столичникам» — 0,23 трлн руб., «региональщикам» и «дочкам» нерезидентов — всего 0,06 и 0,07 трлн руб. соответственно.

Подводя итог, можно сказать, что при любой процентной политике ЦБ банковской системе не избежать удара кризиса. Однако от выбора этой политики будет зависеть то, что произойдет с реальным сектором экономики. Будет ли запущена череда корпоративных банкротств, ведущая к длительному подавлению инвестиционной активности? Смогут ли предприятия воспользоваться долговым рычагом, чтобы использовать возможности импортозамещения?..