Оправдание валютных спекулянтов

Как они влияют на экономику?

Две недели назад в адрес валютных спекулянтов, призвав «отбить охоту у них играть на колебаниях курса российской валюты».

Однако 18 декабря тон Путина смягчился. «Они появляются всегда, когда можно заработать денег. Не украсть, не кого-то обмануть, а именно заработать на рынке, — сказал президент. — Два дня назад я с некоторыми из них (спекулянтами. — «МК») разговаривал по телефону по дружбе и задал вопрос, что же вы придерживаете, — я, кстати, не заставлял ничего делать. Нам нужно платить по кредитам скоро. А если по сусекам поскрести, можно на рынок выйти? Подумал, через секунду отвечает: ну, $3 млрд у нас есть. $3 млрд в загашнике — это же не 30 копеек. Это только у одной компании».

Директор по развитию компании QB Finance Маргарита Горшенева считает, что влияние валютных спекулянтов близко к нулю, что подтверждается простой арифметикой. В октябре объем валютных интервенций ЦБ составил около $30 млрд. Половину купили отечественные корпорации, среди которых немало организаций с госучастием. $10 млрд — население, с целью сохранить свои сбережения. Оставшихся $5 млрд приобрели различные структуры, в том числе спекулятивного толка, — зарубежные макрофонды, хедж-фонды, которые в настоящее время активно избавляются от российских активов: ценных бумаг, ОФЗ и т.д. Многие из них зарегистрированы в офшорах российскими бенефициарами.

Главная проблема не в спекулянтах, а, во-первых, в падении цен на нефть — со $114 за баррель в июне до $63 сейчас — и, как следствие, резкого сокращения притока валюты в страну. Для бюджета уменьшение стоимости «черного золота» на $10 компенсируется ростом курса доллара примерно на 7 рублей.

Во-вторых, сделали свое дело ограничения США и ЕС, связанные с доступом к международным финансовым рынкам. Наши крупнейшие компании, которым отказали в рефинансировании и новых кредитах, вынуждены были придерживать и покупать валюту в России, главным образом у ЦБ. По оценкам экспертов, в IV квартале корпоративные заемщики для обслуживания внешних долгов купили $32 млрд.