США как развивающаяся страна

Сенсация в области экономики

Продолжается работа дискуссионного клуба, функционирующего в Алматы при поддержке Национального банка республики Казахстан и Экономического факультета Московского государственного университета им. Ломоносова.

Этот клуб хорош тем, что не-профи, не-экономистам – дебаты тоже интересны. И, более того, понятны! Несмотря на высоко задранную планку. Кстати, Егор Гайдар жаловался – задним уже числом, когда было поздно – что зря его правительство не разъясняло публике, а что, собственно, происходит. А то и сопротивление реформам было б, гляди, послабее. (А там надо было бы объяснить, что вклады украл Павлов, при Советах, и квартиры дали приватизировать бесплатно, кто-то их, к примеру, продал и купил кафе, или просто уехал в эмиграцию упакованный. В ГДР, к примеру, такой благотворительности не было и близко, а у нас до сих пор орут – «Гайдар украл…».)

Стилистика дебатов – подкупающая. Тут не меряются самолюбиями, не самоутверждаются, все уж замерено по Гамбургскому – а говорят для своих. Обмениваются мыслями. Что самим лучше понять, что же, собственно, происходит. Чего ждать. Что предлагать. Что пробовать. Ну, и это не для печати; не то, чтоб тут была крамола (хотя почему нет?), но разговоры идут не для славы, не для заработка, не для карьеры – все уже у всех есть.

Очередное заседание прошло 30 августа, в Алматы, в зале отеля «Рахат Палас».

Открыл его председатель Национального банка Казахстана Кайрат Келимбетов, чтоб дать слово доктору экономических наук Сергею Афонцеву.

СПРАВКА. Сергей Афонцев – директор научно-образовательного центра ИМЭМО МГУ, профессор кафедры мировых политических процессов, заведующий отделом мировых политических процессов МГИМО, завотделом экономической теории Института мировой экономики международных отношений Российской академии наук, советник Круглого стола промышленников России, лауреат премии Российской академии наук «За лучшую работу по мировой экономике», премии имени Е.С. Варги за 2012 год, лауреат премии «Лучшие экономисты Российской академии наук» за 2002, 2003, 2004 и 2005 годы. Автор свыше 120 научных публикаций на русском и английском языках.

Афонцев заявил вот какую тему. Как в ближайшие 5-10 лет будет развиваться мировая экономика, по каким моделям, на каких факторах. Собственно, про это, про смену трендов, есть целая книга – «Глобальная перестройка», ее выпустил в этом году ИМЭМО РАН. Книга, понятно, непростая, кому надо и кому положено ее уже прочли и осмыслили. Но есть же и просто сочувствующие. Вот для них Афонцев и решил изложить суть новых идей – коротко и простыми словами. Забегая вперед, скажем, что это докладчику вполне удалось.

Значит, так. Основные тезисы доклада.

– Глобального кризиса нет, уже 4 года как идет рост в мире выше 3 %. Падение – или сокращение – идет в отдельных странах! Европейских например. Для РФ весной был прогноз, такая вилка: от +2 до -2. Минус – это если геополитика повлияет, понятно.

Вот проводят некую политику – в одних странах ее называют антикризисной, в других – стимулирующей. Смысл – помочь росту экономики.

Дело вроде хорошее – но увы, такая политика не может продолжаться вечно. И это очень просто понять: 1) не получится вечно держать процентные ставки на низком уровне и 2) нельзя вечно наращивать государственный долг. Китай вот наращивает госинвестиции, чтоб избежать жесткой посадки экономики – и это, конечно, временно. Всегда настает момент, когда эти стимулы приходится убирать. Желательно, чтоб к этому моменту экономика уже нашла внутри себя источники роста и смогла дальше как-то сама развиваться.

Сергей Афонцев показал таблицы, из которых видно вот что. Развитые экономики растут уже сейчас и будут расти дальше, если не помешает геополитика. А в развивающихся экономиках – замедление в 2013-2014, которое, по версии МВФ, будет преодолено в 2015-м.

Если так и будет – то что, мировая экономика вернется к своему докризисному состоянию? Или – внимание! – будет что-то новое? Что будет представлять собой посткризисная модель роста? Непонятно.

Рассуждая об этом, докладчик счел необходимым напомнить, что факторов роста (экономики) вообще пять. (Точнее – групп факторов). Если уж он перед такой аудиторией (!) про это сказал, то уж и нам, простым людям, не грех их освежить в памяти.

Группа-1. (Вот ей-то Афонцев предрекает реванш, а то она была как-то не в почете последние годы. При том, что до начала 90-х годов она считалась главной). Это факторы ресурсно-технологические.

Группа-2. Экономико-географическая. Имеет страна доступ к морю, не имеет, климат жаркий – холодный, растет пшеница или рис, в таком духе.

Группа-3. Социально-культурная. Люди пытались как-то оцифровать и формализовать понятия менталитета, национальных ценностей, традиционных либо модернизированных образцов поведения и т.д.

Группа-4. Институциональная. Если совсем коротко и упрощенно, то инклюзивные институты – это правила и процедуры, регулирующие поведение людей в различных сферах. Институтами часто объясняли в 90-х и 2000-х гг. успешность некоторых стран.

Группа-5. Экономическая политика. Хорошая она – есть развитие, дурацкая – стало быть, кризис.

Значит, групп факторов развития – пять. А выводов из мыслей о них – три. Вот столько их предлагает Афонцев. И сейчас мы будем следить за ходом его мыслей. Сам докладчик считает, что эти выводы «очень полезны для стимулирования мозга, когда мы думаем о моделях развития и о развитии вообще». Если мы что-то поймем тут, то, может быть, и у нас простимулируется мозг.

В современном мире изменился взгляд на экономико-географические факторы.

Раньше считалось, что перебить их нельзя. Страна засушливая – земледелие развиваться не будет, да и промышленность тоже, перед нами заведомо слаборазвитая страна, которая будет жить, в лучшем случае, добычей ресурсов. Страна тропическая, заболоченная, – значит, бедная, без развития. Нет доступа к морю? То же самое.

Однако в последние 20 лет мы вдруг увидели, что неудачный климат или неудобное расположение – это не приговор! Можно все равно наладить экономику! Это просто. Надо или исправить неблагоприятный фактор, или вовсе превратить его в конкурентное преимущество! Если, конечно, сделать грамотные инвестиции и использовать адекватные технологии.

И тут Афонцев приводит замечательное сравнение. Которое ему и самому нравится. Сибири с Израилем. Климат и там, и там неудачный. Слишком холодно или слишком жарко, огромные затраты на отопление/охлажение. Выхода нет? А когда не только жарко, но еще и нет воды? Короче, по науке ничего не должно расти ни там, ни там. (Если говорить о рынке).

Картинка зеркально симметричная, по графикам энергопотребления с пиком зимой у нас и летом там. Но! Израиль не стал жаловаться на плохой климат. И стал крупнейшим экспортером овощей, он завалил своим товаром и Россию тоже, изучите этикетки в ближайшем магазине. Ничего не росло, но они сделали систему капельного орошения – и все стало расти. Вопреки, казалось бы, законам.

А Япония, которой не хватает территорий, строит искусственные острова. Есть капитал, есть технологии – можно пересилить неудачный географический фактор. Он больше не считается решающим. (Понятно, что в бедных странах это не работает).

Наукообразные фразы пропустим, оставим тут пример. Докладчик рассказал что у одного западного коллеги в кабинете есть полка, разделенная пополам. На одной половине – папки с вырезками, где убедительно объясняется: в 60-70-е годы страны Юго-Восточной Азии не росли, потому что там конфуцианские ценности, вера, уважение к старшим, следование традициям.

На другой половине полки – подборка публикаций 80-90-х гг., они объясняют, почему те же самые страны ВДРУГ начали быстро расти. И какие же причины роста? Те же, что и застоя: конфуцианские ценности, вера, уважение к старшим, следование традициям. Отсюда вывод, который докладчик считает адекватным, и, кажется, не без оснований: концепция, объясняющая одними и теми же аргументами прямо противоположные явления, по определению не является научной. Короче, разговоры про менталитет – это чисто развлечение и треп.

Следующая вещь. Вот экономическая политика – отчего она бывает хорошая/плохая? Тут дело не в том, кто какие учебники читал – а в другом. Можно придумать самые замечательные и удачные рецепты – а кто примет нужное решение? И заставит его выполнить? «Есть ли силы, которые будут поддерживать такое решение? Есть ли механизмы, которые отсекают от принятия решений те силы, которые, наоборот, хотят что-то другое в своих интересах сделать для экономики, ненужное и вредное и т.д.?»

То есть мы плавно переходим к теме институтов (формирования экономической политики). Если нельзя провести настоящее оптимальное решение, то есть смысл принять субоптимальное решение – не лучшее, но такое, которое окажется приемлемым и даст какой-то результат. «Если дать заведомо неприемлемый совет, то его просто выкинут в ведро, оставят все как есть и всем будет плохо».

И вот Афонцев формулирует: «Такой гибридный институционально-политэкономический подход, который, в конечном итоге, оказывается более перспективным для анализа проблем экономической политики».

Интересная картинка еще про институты. Докладчик напомнил о том что в 90-е в России было огромное количество бирж. Это было смешно, и говорили даже о биржевом пути к капитализму. Но они были всего лишь временным и необходимым институтом, который выполнил свою задачу! Закрыл брешь, которая образовалась после развала плановой «экономики». Потом возникли нормальные институты – а биржи ушли.

В 1990-2000-е годы, как уже говорилось, внимание многих экономистов переключилось на институты. Был в моде такой подход: значит, совершенствуем институты, поднимаем качество экономической политики – и вот вам рост! Причем, даже без накопления капитала, без привлечения технологий! Сейчас, правда, общий баланс сдвинулся обратно, в сторону ресурсов и технологий.

Потому что перед нами встали новые вызовы.

Первый – это демография, старение населения и нехватка дешевой рабсилы. «Экономические чудеса Азии, Латинской Америки» были основаны на дешевой рабочей силе. А теперь ее не будет. Есть расчеты, по которым через 10 лет в Китае работающих будет меньше, чем стариков. Китайское чудо уже нигде не повторится. Рост развивающихся экономик под вопросом. В развитых странах ситуация еще ужасней. Вот Япония. Никаких гастарбайтеров! Жесткая политика.

Второй вызов – рост конкуренции за сырьевые ресурсы. При том, что их может стать даже больше. В 2008 году считалось не очень приличным всерьез говорить про сланцевый газ, например, это считалось антигазпромовской пропагандой. Сегодня все иначе. Как отвечать на эти вызовы?

Первое и главное, по мнению Афонцева – это качество инвестиций. Тут, как и везде, все сложно. Можно сделать некие инвестиции и быстро получить всплеск закупок (какого-то товара), а «потом вы будете всю оставшуюся жизнь думать, куда это девать. И, может быть, еще будете ловить тех, кто украл часть тех денег, которые вы хотели потратить». Это, конечно, про Россию. Афонцев передает типичный разговор на эту тему:

– Давайте инвестировать туда-сюда.

– А когда это окупится?

Молчание гробовое, и после все-таки ответ:

– Нет, ну это же все равно очень надо!

– Кому надо? Если не окупится?

Да, конечно, тут вылезает политика. Сказали же – надо…

И вот еще новый тренд, это про инвестиции. В ближайшие два-три года развитые страны будут инвестировать не где-то, а у себя дома. В первую очередь США.

Неожиданно, да? Ну, действительно – новый тренд!

Почему именно США?

Ну, раз рабсила в Азии подорожала, меньше смысла инвестировать туда. И к тому же: случилась революция сланцевого газа! Так что упали траты на энергию в самих Штатах. Результат – инвестиции перетекают в Штаты.

А в Европе – почему этот процесс не идет? (Ну, строго говоря, конечно, идет, но далеко не так быстро и не так мощно, как в Америке.) Очень просто: «зеленые» мешают добыче сланцевого газа. Ну, и рабсила там слишком дорогая.

Есть, да, еще и тема «зеленой экономики», модный слоган. (Ресурсосбережение, уменьшение выбросов и снижение антропогенной нагрузки на окружающую среду). Пока это, по оценке докладчика, «фантазии, отвлеченные от реальности». Этакое баловство в богатых странах.

На этом Афонцев свой доклад, вроде как закончил, но напоследок захотел сказать просто пару слов о роли государства в экономике. Слов оказалось, к счастью, больше. И сказано было тоже много интересного. Государство, если берется что-то регулировать, то важны не столько проценты, сколько – качество этих вот госинститутов!

– Когда у нас говорят: «А вот, в Норвегии нефтяная промышленность государственная – и все круто». Давайте сравним качество государственных институтов Норвегии и качество государственных институтов во многих других странах, которые пытаются вводить государственные нефтяные компании, и сделаем выводы относительно того, стоит ли это делать в наших странах…

Хорошо сказал, не в бровь а в глаз! Задумаешься тут… Вот даже и лосось, который плавает по нейтральным водам – отчего-то уплывает подальше от Мурманского рыбзавода и сдается норвежцам… (Которые, я подозреваю, не грабят рыбаков так, как русские силовики).

На этом доклад закончился. Но не менее интересно и то, что было после – а именно вопросы из публики. Которая там собралась непростая, как вы понимаете.

Спросили про, видимо, главное – раз реванш концепции ресурсно-технологической, то что тогда должны делать правительства, бизнес, государства? (РФ и Казахстана).

Афонцев, отвечая (я полюбил его еще больше), вспомнил о громкой программе развития не только нано (уже смешно), но и – пикотехнологий (это типа еще круче, хаха).

Ей Богу не вру, можете найти и сверить. Это первое. На основе чего будут осуществляться нано- и пикотехнологии?

– Конечно, такого рода доктринерство, оно вне комментариев и вне пространства добра и зла.

И дальше уже без эмоций – о том как государству преодолеть сырьевую зависимость, когда она у него, к несчастью, есть. Точнее, в меньшей степени от них зависеть.

В Саудовской Аравии и в Эмиратах для этой цели выращивают пшеницу, вроде дело хорошее – но пшеница получается просто золотая, в плохом смысле слова.

– Ясно, что к экономическому развитию это не имеет никакого отношения, это имеет отношение к амбициям и прожектам.

Но другое дело – сектор услуг, в частности, туризм!

– Обратите внимание, как географические недостатки – пустыня, расположение Бог знает где, нестабильный регион – превращаются в достоинства.

А Дубай – на том же пути – стал финансовым центром. В основном потому, что этот часовой пояс не был прежде закрыт ни одним из существующих центров! А где финцентр – там и рынок недвижимости растет.

В Москве тоже была мысль о таком же центре, но Афонцев быстро объяснил, что наша столица в том же часовом поясе, что и Дубай, – так что тут мы опоздали, смысла нет.

Такое происходит не по дурости, а вот почему, все очень просто:

– Я понимаю, что когда бросается политический лозунг, дальше к нему подверстывается что угодно, и люди, которые хотят получить деньги от госпрограммы, они придумают что угодно.

Эксперты интересуются в таких случаях сроками окупаемости, а им отвечают: «Не, ну может и вообще не нужно сроков окупаемости». Сроки не важны, когда получаешь деньги из бюджета.

– Как правило, крупные проекты, это потеря денег, причем, потеря не только в «закапывании в землю», но и коррупционные вещи, некорректные заказы и тому подобные вещи.

Конечно, напрашивается мысль о том, что надо реформировать институты РФ. Это должно бы делать правительство – но оно, увы:

– Контролируется группами с особыми интересами. Эти интересы могут быть экономические, интересы могут быть политические. Если это политические интересы, им просто могут быть неинтересны какие-то экономические вещи. Они говорят: «А что там, ну подумаешь, издержки какие-то, отрасли какие-то, ну Бог с ними, зато мы какую-то политическую линию проведем». Так что даже в условиях сильной исполнительной власти возможны варианты… Если у вас политические институты ориентированы на ренту и на присвоение, конечно, у вас инвестиции будут такие, чтобы контракты пошли кому надо. А если есть гражданский контроль, если «шаг влево, шаг вправо – чиновник уволен», конечно, стимулы к осуществлению бездарных инвестиций отпадут очень быстро.

Мы что-то такое чувствовали, и выражали эту мысль, но как-то все больше матом. Но вот нам это сформулировали в научных терминах.

В научных все, вроде, не так ужасно выглядит, правда же? Но и надежда какая-то остается, все еще остается.

А уж совсем под занавес модератор Кайрат Келимбетов, изящно закольцевал тему литературных цитат, поднятую докладчиком:

– Вы вот о Томе Сойере вспоминали, я – о коте Матроскине из «Каникул в Простоквашино». Когда его спрашивали: «Что нам делать? Есть ли у нас средства?». Он отвечал: «Средства у нас есть, – и дальше добавлял, – у нас ума нет». Поэтому я хотел бы завершить сегодняшнюю нашу встречу первой фразой Сергея Александровича Афонцева: «Найти источник роста внутри себя». Это, наверное, самый главный вопрос для экономик наших стран – что нам дальше делать?