Почему власти не могут отказаться от услуг чиновников-«иждивенцев»?

Отскок под фанфары

Широко известный в профессиональных кругах феномен отдачи зачастую игнорируется «прикладными» специалистами: стратегами, прогнозистами, политиками. Однако перенос этого в сущности физического явления в общественную повседневность поможет понять некоторые последние действия российского руководства.

Военные наверняка знакомы с отдачей оружия: так именуется движение стрелкового механизма в сторону, обратную выстрелу. Чем меньше масса орудия и, наоборот, больше начальная скорость, а также вес заряда, тем сильнее отдача, тем больнее плечу.

Что служивому боль, то экономисту — деньги. В экономической науке выведен показатель фондоотдачи, показывающий эффективность использования основных производственных фондов. Определяется он просто: выручка от реализации делится на стоимость основного капитала. Чем выше фондоотдача — тем больше прибыли приносит предприятие собственникам.

Спецы в области общественных коммуникаций наверняка предложат свою трактовку отдачи: на их суржике она именуется фидбэк (feedback), или обратная связь: ответная реакция общества на персонажи, события, явления. Этой на первый взгляд иррациональной стороной отдачи на поверку управлять несложно — были бы «замотивированные» профи.

Военное дело, экономика и социальные коммуникации — напрямую соединяемые категории, и одной из скреп представляется как раз отдача. Существует немалое количество косвенных комбинаций: к примеру, от развития промышленности зависит добротность оснащения армии. Или вот: после начала гражданской войны национальная экономика восстанавливается до предвоенного уровня в среднем через 15 лет. А как вам такая модель: успех «маленькой победоносной войны» порождает взрыв общественного патриотизма, неудача — апатию и разочарование в национальных лидерах.

Это в теории. На практике, особенно когда мы имеем дело с интегрированным в международное пространство автократическим государством, любой мощный, но непросчитанный залп может привести к самым печальным ответным последствиям для всего небольшого организма. Имиджевые ограничения или денежные потери «ближнего круга», возникающие вслед за санкционной отповедью, — полбеды; воспаление от выхлопа может распространиться на все общество. С больным плечом можно хотя бы двигаться, но с общественным нагноением все мысли о том, как бы поскорее выкарабкаться.

Авторитарная элита при принятии решений вынуждена корректировать свои действия в зависимости от клановой, экономической, общественной отдачи. И если с экономикой все более или менее предсказуемо, а первичную реакцию общества можно запрограммировать, то предугадать изменения в поведении ближнего (среднего, дальнего) круга — патриотов, западников или ястребов — часто невозможно, поскольку над ними довлеют не только кастовые, но и шкурные интересы.

Перед первым выстрелом авторитарный истеблишмент моделирует и свыкается с предстоящими встречными ограничениями и запретами. Если же дебютные болевые ощущения покажутся «комариными укусами», возникает спонтанное желание повторить «аттракцион». Для следующего упражнения берется более мощное орудие и объемная цель, тогда как небольшая масса «артиллеристов» и предваряющий инструктаж остаются без внимания. Результат предсказуем: отдача получается болезненней, а ответная реакция — жестче. Неожиданный и нарастающий болевой синдром принуждает либо отползти в нору и медийными языками зализывать раны, попутно переадресовав гнев на самих себя немногим шагавшим не в ногу, либо заменить истрепавшихся кукол и превратить вчерашний военно-политический блеф в сегодняшнюю социально-экономическую реальность.

Автократические провластные слои, несмотря на видимую сплоченность и наличие разнообразных гарантий круговой поруки, чрезвычайно разнородны. Как ни формируй команду, обязательно найдутся и отступники, и предатели, и непрофессионалы. Арсенал воздействия на первых двух широко известен, но отказаться от услуг «иждивенцев» крайне тяжело: они удобны — всегда известно, чего от них ожидать. Именно простодушные «вассалы» в итоге становятся могильщиками накануне казавшейся незыблемой властной конструкции. Короткая скамейка кадрового резерва, то и дело переходящая в настоящий компетентностный голод — свидетельство отсутствия усилий по подготовке профессиональной и проверенной смены.

Каких быстрых решительных действий можно ожидать от человека, вознесенного к вершинам промышленной власти стараниями видных ресурсообеспеченных прародителей, о котором даже собственные родственники отзываются как о человеке в делах бесполезном? Останется ли надежда на изменения к лучшему после публичного высказывания другого «черта из табакерки», будто старая транспортная техника ломается меньше новой? Поднимет ли государственная бюрократия лежащие под ногами финансовые резервы, если ответственные за этот шаг — патологические коррупционно-либеральные трусы?

В итоге плечо болит все сильнее, денежные потоки падают, фидбэк «подворачивает ногу», выбросить выцветших марионеток не решаются. Остается включить заднюю скорость, не осознавая, что эхо первого выстрела может оказаться несоизмеримо более долгим, нынче превратившись в неидентифицируемый фон отдачи от второго залпа.

Вполне вероятно, что впоследствии общество нынешние «учения» признает неудачными, объяснительные от проштрафившихся даже не примут к сведению, а «пушкарей», не исключено, предадут забвению. Но прежде «канониры» закрутят железно-гаечный порядок в собственном стане, и участниками этого процесса физически, материально и информационно станем все мы. Негоже холопам бояр высмеивать.