Французский майдан - воспоминание о будущем

За раскрутку евро США могут наказать не по-детски

Французские политики и бизнесмены недавно выступили против гегемонии доллара в мировой финансовой системе. Произошло это после того, как крупный банк Франции BNP Paribas вынужден был выплатить штраф в размере $8,9 млрд за нарушение финансовых санкций, объявленных США. Министр финансов Франции Мишель Сапен заявил, что европейские правительства должны увеличить использование евро в международных расчетах, и ему непонятно, почему европейцы покупают самолеты и нефть за доллары. «Это действительно необходимо? — спрашивает министр и сам отвечает: — Я так не думаю!» Чем это может грозить строптивым французам?

После Великой депрессии (американского кризиса 1929–1933 годов) в США была объявлена государственная монополия на все операции с золотом: гражданам и частным предприятиям было запрещено его приобретать и иметь.

Более того, была установлена фиксированная цена на этот металл — 35 долларов за тройскую унцию. Она продержалась 40 лет. Хотя появилась несколько странно. Дело в том, что первый доклад своего министра экономики президент Рузвельт выслушивал еще лежа в постели — в это время и в таком положении в его голову, очевидно, приходили наиболее ценные идеи. Тогда он и установил цену золота для всего мира.

70 лет назад, в июле 1944 года, делегации 44 стран собрались в американском городке Бреттон-Вудс на Международную финансовую конференцию. Где приняли Положение о Международном валютном фонде и создали новую мировую валютную систему. Было предложено два проекта. Один из них разработал знаменитый английский экономист Джон Кейнс, но победил план его американского коллеги — заместителя министра финансов США Гарри Декстера Уайта, фактически организатора конференции. Этот проект предоставил США исключительное право вето на любое решение, принимаемое МВФ или же Всемирным банком. Он как раз и опирался на придуманный Рузвельтом золотой стандарт.

Доллар стал резервной валютой. Было провозглашено, что национальная валюта США нисколько не хуже золота. В знаменитом Форт-Ноксе к 1949 году хранилось 21,8 тыс. тонн золота, принадлежавших США. Там также предпочитали держать свое золото центральные банки ряда европейских стран (в том числе и Германии, которое немцы безуспешно стараются вернуть на родину). Это еще 9,3 тыс. тонн. Сюда его свозили во время войны для безопасности. Это составляло примерно 75% всего мирового золота. Торговля золотом проводилась только на межгосударственном уровне, по установленной США цене, только на доллары.

С тех пор если каким-то коммерческим структурам как-то и удавалось оперировать золотом, то только подпольно. Например, так, как в Индии: золото в кожаных мешках привязывалось к бакену в одном из заливов, покупатели в назначенное время приплывали и, забрав товар, привязывали мешок с долларами.

Американцы искусственно держали курс, и всякий раз, когда цена на золото начинала подниматься вверх, загружали бомбардировщик Б-29 золотом и отправляли его в Лондон, в Банк Англии, через который и проводили интервенцию.

Многие восстановившиеся после войны страны данная система раздражала. И от Дубая до Индии потянулся контрабандный след. В нем участвовали и арабские шейхи, самозабвенно любящие золото, и обладающие одной из лучших ювелирных промышленностей итальянцы. Все они нелегально решали свои проблемы. Появилось много черных и полулегальных рынков золота. Например, в Индии, где невеста, не украшенная золотыми украшениями, — позор рода.

Система постепенно расшатывалась, «подкопы» под золотой стандарт стали происходить все чаще.

28 февраля 1957 года советские банки за границей — Моснарбанк и Евробанк, — уходя от американских санкций, начали самостоятельно использовать доллар в Европе, создав так называемый евродоллар. Об этом я писал в предыдущей статье «Рубль — доллару: «Я тебя породил, я тебя и убью!» («МК» от 6 мая 2014 года).

Весной 1965 года Шарль де Голль предъявил большое количество долларов, накопленных Центральным банком Франции, и потребовал обменять их на золото, что правительство США ранее обязалось делать неукоснительно. Себе французы оставляли долларовые запасы только на уровне «рабочих остатков». Все это не укрепляло доллар. Вскоре американцам пришлось частично отказаться от стандарта и обязательного обмена доллара на желтый металл.

В 1968 году рынок золота был разделен. Государственным валютным органам разрешалось торговать между собой только по прежней, официальной цене золота — 35 долларов за унцию, тогда как купля-продажа на свободных рынках была запрещена, кроме реализации новой добычи золотопроизводящими странами. Частные же рынки уже могли работать, но только с частновладельческой клиентурой, и цены на них могли колебаться как угодно. Это был раскол рынка на две не сообщающиеся между собой сферы. Образовался «двухъярусный рынок».

А вот СССР мог работать как производитель и на частном рынке, так как, участвуя в конференции 1944 года, подписав ее документы, мы не ратифицировали Бреттон-Вудское соглашение и не вступили в МВФ.

Позже дважды — в 1971 и в 1973 годах — США вынуждены были снижать золотое содержание доллара, то есть фактически проводя его девальвацию. Тогда США отказались от размена своей валюты на золото. Бреттон-Вудская система рухнула окончательно, в мире воцарилась Ямайская валютная система.

4 февраля 1965 года президент Франции Шарль де Голль в ходе своей знаменитой пресс-конференции высказался за возвращение к «чистому» золотому стандарту. В США не посчитали нужным прислушаться к предложениям коллеги. Французы тогда же предложили создать коллективную резервную валюту, приравненную к золоту. Идею поддержали многие страны.

Говорят, на генерала сильно влиял его экономический советник Жан Рюэфф. Существует легенда и об анекдоте, повлиявшем на решения де Голля. «На аукционе продается картина известного художника. Араб предлагает за нее эквивалент нефтью, немец — сталью, русский — золотом, однако картина достается американцу за пачку стодолларовых банкнот. Стоимость льна и бумаги, потраченных на одну стодолларовую банкноту, 3 цента! Вот и считайте, во что обошелся американцу шедевр».

Итак, Франция потребовала обменять хранящиеся у нее 750 миллионов долларов на 825 тонн золота. И якобы даже добилась этого. Более того, вслед за Францией о таком же желании заявили Германия, Канада, Япония и другие страны.

Некоторые эксперты считают это апокрифом, то есть маловероятной историей. И действительно, в 1967 году Жак Рюэфф заметил: «Лучше предложить лысому человеку причесаться, чем потребовать долги с США. Причесывать нечего».

Подтверждает сомнение, в частности, то, что Франция и в предшествующие годы активно накапливала золотовалютный резерв, и преимущественно в золоте. С 1949 по 1965 год золотой запас Франции увеличился с 0,5 т до 4,2 т.

В 1961 году золотые резервы США составляли 22,9 млрд долларов. К 1965 году из США было вывезено золота на 10 млрд, и они осели в основном в хранилищах центральных банков Европы.

В 1965 году президент Джонсон объявил о программе ограничения вывоза капитала из страны. Пока добровольной. Однако в 1968 году золота в США оставалось уже только на 10,9 млрд долларов. И тогда Джонсон объявляет прямые ограничения на «инвестиции за пределами США». Но падающий доллар уже было не остановить. В марте 1968 года за 1 унцию золота уже дают 40 долларов. Тогда золото просто хлынуло из США в Европу.

Бреттон-Вудская система держалась только на честном слове руководителя ФРС Билла Мартина.

Удалось ли де Голлю провести самую крупную обменную операцию или он только напугал союзников, но Джонсон затаил на него обиду и обещал серьезные проблемы. Франция же 21 февраля 1966 года официально заявила о выходе из военной организации НАТО, эвакуировала с территории Франции штаб-квартиру НАТО, ликвидировала все 189 натовских баз на своей территории и указала вывести 35 тысяч натовских солдат.

Еще раньше, в январе 1963 года, генерал отказался создавать «многосторонние ядерные силы» под командованием Пентагона.

Так издеваться над американцами еще никто не смел!

Фильм Бернардо Бертолуччи «Мечтатели» посвящен событиям 1968 года в Париже.

В 1967 году во Франции в движение приходят рабочие и фермеры. Пока это единичные демонстрации, но уже перерастающие в первые уличные бои с полицией. Вскоре в одном из полицейских отчетов говорится, что фермеры «многочисленны, агрессивны, организованы и вооружены различными орудиями: винтами, булыжниками, железными обломками, бутылками и камнями».

В январе 1968 года происходят первые незначительные конфликты между студентами и правительством. Учащиеся возмущены скверными условиями обучения и авторитарноым режимом в университетах (в частности, им не нравится запрет на общение между студентами и студентками вне учебы, а именно: посещения общежитий гражданами другого пола).

22 марта 1968 года полторы сотни студентов университета Нантера занимают здание администрации. Их в Париже поддерживают студенты старейшего университета Сорбонны.

В мае приходит в движение и большинство других университетов, тем более что полиция действует крайне жестоко. Появляются первые баррикады, первые раненые, сотни арестованных. Впервые с 1944 года баррикады строятся в Париже. Всеобщая эйфория, парижане прячут раненых в своих домах, демонстрантов снабжают продуктами и радиоприемниками, бурно аплодируют их активным действиям против стражей порядка с балконов. Опрос общественного мнения отмечает, что 80% населения Парижа поддерживает бунтующих студентов.

Горят покрышки и автомобили. К бузе подключаются учащиеся средних школ.

Один из лидеров компартии Франции Жорж Марше называет студентов «псевдореволюционерами» и обвиняет в потакании «провокаторам-фашистам». Но ни коммунисты, ни социалисты ничего не предлагают и не пользуются моментом.

Тем временем в студенческом Латинском квартале на баррикадах уже десятки тысяч людей, при штурме используется слезоточивый газ. По радио рассказывают о зверствах полиции. Множество свидетельств — «сам видел». Вот только одна цитата: «Мостовые разворочены. Рю Ройе-Коллар выглядит, как после бомбежки. Сожженные автомобили — безобразные, серо-черные. Это маленькие машины из тех, что нетрудно поднять, толкать руками. Не такие, как у богатых. Говорят, даже автовладельцы не жаловались — ведь они наблюдали за атакой полиции из своих окон».

13 мая начинается всеобщая стачка, не контролируемая ни профсоюзами, ни политическими партиями. Вскоре остановятся фабрики и заводы, учреждения, университеты и школы, транспорт. Бастующих поддерживает французская творческая интеллигенция.

Их охватил настоящий энтузиазм. Группа литераторов захватывает штаб-квартиру Общества писателей и обсуждает вопрос о «статусе писателя в социалистическом обществе». Французские кинематографисты создают свои «Генеральные Штаты» и разрабатывают программу создания плановой кинопромышленности. Заседают даже директора провинциальных театров и домов культуры, размышляя о судьбах общества. Да что там! Забастовали десять тысяч сотрудников Научно-исследовательского центра атомной физики в Саклэ, поставив вопросы о власти в центре и его управлении.

В забастовке участвует от 7 до 10 миллионов рабочих. Что им было нужно — сказать несложно. Естественно, заработную плату выше, рабочий день — короче... «Тысячу франков — не меньше; 40 часов — не больше!»

24 мая де Голль заявляет, что, так как лидеры партий не могут найти выход из сложившегося кризиса и предложить что-либо внятное, то надо провести референдум. Однако никому, в том числе и самым шумным реформистам — социалистам Мендес-Франсу и Миттерану, волеизъявление народа не было нужно.

Правительство президента де Голля вынуждают уйти в отставку. Однако де Голль еще почти год сопротивляется и уходит в отставку только 28 апреля 1969 года. А 9 ноября 1970 года у него остановится сердце.

Шарль де Голль был избран президентом в 1958 году. В 1965 году он был переизбран и получил самые широкие полномочия, которых до него у президентов Франции не было. Эту власть де Голль использовал, чтобы обеспечить экономический подъем и военную мощь страны. Он провел денежную реформу, и новый франк впервые за долгие годы стал твердой валютой. Отказавшись от либерализма в экономике страны, де Голль добился к 1960 году бурного роста валового внутреннего продукта страны. В отличие от большинства стран Европы, Франция к 1968 году переживала длительный подъем. Ее экономический рост составлял 5%, а французские товары захватывали мировой рынок.

В стране была низкая безработица, квалифицированной рабочей силы даже не хватало. Предприниматели, длительное время получавшие большие прибыли, удовлетворили многие экономические требования своих рабочих. Появилась широкая прослойка «пролетарской аристократии».

Абсолютное большинство населения поддерживало генерала де Голля, он пользовался большой популярностью; люди еще помнили, что именно он недавно вывел страну из острейшего кризиса, порожденного алжирской войной (1954–1962).

За период его правления «общество потребления» обросло жирком: владельцев автомобилей стало в два раза больше, настолько же увеличилось число стиральных машин в домах французов. Холодильников стало в три раза больше, а телевизоров — в пять раз. Более миллиона французов въехали в загородные дома.

Но, видимо, давние революционные традиции Франции сделали свое дело. Треть населения страны в мае 1968 года — это молодые люди в возрасте до двадцати лет. Сказался послевоенный «бэби-бум». 90% французских студентов в середине 1960-х годов — из «золотой молодежи», дети крупных и мелких буржуа. Среди них популярны троцкистские, маоистские, геваристские, анархистские идеи. Главный лозунг студентов — «Запрещать запрещено!». Рассказывают, что в майских событиях участвовали даже отпрыски министров и дети главного начальника полиции.

Популярен был и философ, историк, писатель, художник-авангардист Ги-Эрнст Дебор, создавший Ситуационистский интернационал. Он призывал создать независимые от политических партий органы самоорганизации трудящихся — рабочие советы, а всем трудящимся перестать платить налоги, подчиняться властям, законам и устаревшим нормам морали. Когда же все займутся «свободным творчеством», наступит настоящий коммунизм.

Нет, все-таки прав был Лев Давидович Троцкий, говоривший, что революционный вихрь в первую очередь раскачивает верхушки деревьев — сыновей и дочерей правящего класса, студентов. Составляющих так называемый «креативный класс». Правда, to create переводится как «создавать». Вернее бы называть новый класс «мэйкапным» — от глагола make up: «выдумывать, составлять».

Теоретики троцкизма также отмечали, что сильным тормозом, препятствующим движению рабочих к социализму, является существование сильного государства. А силу и мощь Франции, безусловно, олицетворял президент Шарль де Голль. Как мы убедились, не любили его и за океаном.

Любопытно, что, уйдя «на волне народного гнева», де Голль остался очень популярным среди населения Франции.

Имеют ли эти древние для многих читателей события какую-то актуальность — решать самим читателям.

Но стоило директору-распорядителю Международного валютного фонда Доминику Стросс-Кану проявить самостоятельность и выступить в 2011 году на ежегодном заседании МВФ и Всемирного банка с речью, в которой он бросил вызов существующей мировой политической и экономической системе, как этот солидный муж (кстати, масон) оказывается насильником и аморальным типом. А усомнился он, в частности, в действенности «Вашингтонского консенсуса» — экономической модели, которую в начале 1990-х годов настойчиво прививали в России и на Украине. Крупный финансист сказал, что этот механизм «с его упрощенными экономическими представлениями и рецептами рухнул во время кризиса мировой экономики и остался позади».

Была с Стросс-Каном еще какая-то странная история, связанная с американским золотом. То есть опять этот желтый металл влияет на судьбы самых важных людей.

А вот и Германия, продолжающая хранить часть золотого запаса страны в США, пытается его вернуть, и безрезультатно. Берлин не может даже провести ревизию своих запасов драгоценного металла, находящегося в Нью-Йорке.

Россия со странами БРИКС создает альтернативу Международному валютному фонду, а значит, и доллару. Да и французы посягнули на самое святое.

Так будет ли новый Майдан? И где?..

А может быть, уже следует отдать должное американцам? У них пока неплохо с фантазией. Удивительно вовремя происходит катастрофа с малайзийским самолетом. И неважно, кто его сбил — обороняющиеся или наступающие, — все дивиденды достаются США. Теперь необязательно организовывать Майдан в Париже, Берлине — французы и немцы сами сделают себе обрезание: откажутся от выгодных контрактов с Россией, примут все предложения Соединенных Штатов.

А французский петух еще долго не будет будить европейцев. Дедовщина вновь станет властвовать в Старом Свете…