Деньги на вырост

Исполнительный директор Московского посевного фонда Алексей КОСТРОВ: «Средний размер займа начинающей компании составляет 6 миллионов рублей»

У западных основателей стартапов известна формула «3F»: family, friends, fools — семья, друзья и простаки. Подразумевается, что именно благодаря этим людям можно обеспечить стартовый капитал своему проекту. Вместе с тем правительства разрабатывают собственные механизмы, чтобы стимулировать рост числа высокотехнологичных компаний и облегчить их доступ к заемным средствам. Два года назад в столице был создан Московский посевной фонд (Moscow Seed Fund). Насколько оправдал себя новый финансовый инструмент и как именно он работает — об этом «МК» побеседовал с исполнительным директором Фонда Алексеем КОСТРОВЫМ.

— В поисках финансирования компании могут обращаться в банки за кредитами, в венчурные фонды за инвестициями, выходить на биржу... Какое место в этой линейке занимает Фонд, в чем особенность его услуг?

— Фонд был создан Департаментом науки, промышленной политики и предпринимательства Москвы, чтобы содействовать развитию венчурных инвестиций. Но поскольку в целом теме инноваций уделяется достаточно внимания, мы решили сконцентрироваться на менее «уверенном» секторе посевных инвестиций — поддержать компании, находящиеся на самой ранней стадии, когда зачастую существует только идея продукта. Вложения в такие проекты самые рискованные, однако это основа роста для всего рынка: если ничего не «сеять», ничего не взойдет.

Западный опыт подсказал, что эффективным в подобных условиях может быть механизм государственно-частного партнерства. Похожие программы применялись в США, Израиле, некоторых других европейских странах. Смысл в том, что основные решения (выбор проектов, экспертиза, наставничество) берут на себя частные инвесторы: недаром есть понятие «smart money», умные деньги, то есть венчурные капиталисты наряду с финансами делятся еще и своими компетенциями. В то же время государство помогает командам деньгами на льготных условиях и тем самым снижает риски инвесторов. Где-то используют гранты, где-то — возвратное финансирование. Мы предпочли субсидиям заем, так как это лучше дисциплинирует. Но в отличие от банковских кредитов мы выдаем деньги, фактически не требуя никакого обеспечения. Формально в качестве залога выступает доля в предприятии, хотя ясно, что если предприятие окажется неуспешно, то его активы ничего не будут стоить.

По сути, наш Фонд выступает как региональный институт развития, которому важна не столько доходность, сколько привлечение в сферу как можно большего числа инвесторов и максимальная помощь предпринимателям.

— Как эта схема работает на практике?

— На конкурсной основе Фонд отбирает и аккредитует для сотрудничества бизнес-ангелов (физлица) и посевные фонды (юрлица), у которых есть средства, опыт на рынке и готовность соблюдать довольно строгие организационные требования: по документообороту, отчетности и т.д. Затем, когда инвестор заявляет о своем желании вложиться в конкретный проект, мы от себя готовы добавить компании сумму в два раза больше — в виде займа под полторы ставки рефинансирования Центробанка РФ (сегодня составляет 12,375%) на три года. Из них два года — льготный период, то есть мы не требуем возвращать деньги, пока предприятие развивается. Тем не менее заем можно погасить досрочно: это может сделать либо предприятие, либо инвестор (тогда оплаченная доля переходит ему).

На сегодня мы провели уже три конкурсных отбора инвесторов, в нашем партнерском списке — 28 бизнес-ангелов и посевных фондов. Надо сказать, желающих сотрудничать оказалось даже больше, чем мы ожидали. Что касается проектов, из примерно 60 предложенных отобрали половину на общую сумму почти 170 млн рублей. В среднем от приема заявки у инвестора до выдачи денег проходит два месяца. Деньги выдаем строго на целевые расходы, заявленные в смете компаний, кроме того, постоянно мониторим выполнение ключевых показателей эффективности, которые изначально определяют для себя инвесторы совместно с предприятием.

В этом смысле можно сказать, что мы оказываем стартапам не только финансовую поддержку, но и консультационную, образовательную: сидим с молодыми предпринимателями над их расчетами, ведомостями. Были случаи, когда люди приходили и говорили, что платежки где-то затерялись при переезде из офиса в офис. Теперь поняли: надо все в папочках хранить... Организуем разные стажировки, тренинги, рекомендуем бизнес-инкубаторы и коворкинги, где компании могут разместиться на льготных условиях.

— Кто те инвесторы и инновационные фирмы, с которыми сейчас сотрудничает Фонд?

— Если говорить про инвесторов, примерно половина — посевные фонды, вторая — бизнес-ангелы. Привлекли несколько игроков, которые раньше инвестировали лишь в более поздние стадии. А отсеяли в основном тех, кто занимается «упаковкой» проектов, но не готов вкладывать свои деньги. Также отказали некоторым достаточно известным фондам, поскольку решили, что у них и без нас сильные ресурсы. Хотя мы всячески приветствуем синдицированные сделки — список ключевых фондов вывешен на нашем сайте www.mosinnov.ru.

По-хорошему команде надо предварительно встретиться с 10–20 потенциальными инвесторами, чтобы найти того, с кем у них общие принципы и с кем им будет комфортно работать. В целом динамика на российском венчурном рынке сейчас позитивная. Конечно, отечественных инвесторов на два-три порядка меньше, чем на Западе, но несколько сотен в Москве, думаю, наберется. Происходит взросление, осознание, что стартап — это не только внешняя красивая сторона, но и кропотливый труд по выводу продукта на рынок, и лишь единицы достигают уровня «Фейсбука», «Гугла» или «Амазона».

С проектами пока есть определенный перекос в сторону IT, который хотелось бы со временем исправить, но здесь все решают инвесторы. В Калифорнии тоже зачастую перевешивают проекты с низким порогом входа на рынок и достаточно короткой окупаемостью. Пока у нас только три материалоемких стартапа. Посмотрим, что будет дальше. Возможно, понизим для производственников процентную ставку.

Один из интересных проектов — прибор для сварки оптиковолокна: люди к нам пришли с опытным образцом, а сейчас уже практически готовы запустить производство. Есть разработчики не имеющего аналогов в России лазерного перфоратора для забора крови у пациентов. В интернет-области популярны проекты дистанционного обучения для детей и взрослых; технологии адресной доставки рекламы; системы автоматизации; формирование бренда и рекомендаций с использованием социальных сетей...

В прошлом году предприятия, которые мы поддержали, создали около 90 рабочих мест, заплатили 15 млн рублей налогов, выручка составила около 60 млн рублей (пока выручкой могут похвастаться 30% компаний).

— У вас есть лимит, сколько еще предприятий вы готовы обеспечить льготными займами?

— Пока мы не отказались ни от одного заинтересовавшего проекта и дальше готовы перераспределять средства, тем более в запасе остается еще около 250 млн рублей (это деньги, полученные с прибыли созданного ранее частно-государственного венчурного фонда под управлением Альянс (РОСНО). Нынешний этап в деятельности Фонда мы рассматриваем как пилотный: первое плановое погашение займов начнется только осенью, и тогда будет ясно, какой у нас процент возврата по компаниям, какие проблемы.

На сегодня две трети портфельных компаний оцениваем позитивно, одна треть находится в удовлетворительном состоянии. Во всяком случае, не было такого, чтобы через три месяца после получения денег предприятия исчезали.

— «Оппозиционные стартаперы» (если можно так выразиться) заявляют, что в создаваемой в России инновационной экосистеме есть один маленький, но существенный изъян — коррупция. Чтобы попасть в фонды и на программы, нужны связи, естественный отбор отсутствует…

— У нас привыкли винить государство, но не хотят начинать с себя. Коррупция же существует не только в государственном, но и в коммерческом секторе, и ее не должно быть ни там, ни там. Мы предложили открытый механизм с понятными правилами игры. Ясно, что всегда можно что-то как-то украсть, но надо вам это или мы все-таки будем работать и делать нормальный бизнес?! Пока, мне кажется, все в Фонде работает. Достаточно авторитетные частные инвесторы, которые к нам пришли, не стали бы компрометировать себя.

— Если посмотреть, какие инвестиции получили у вас разработчики некоторых интернет-проектов, мобильных приложений — 11–12 млн рублей, то у обывателя сразу может возникнуть вопрос о размерах. Тот же «Майкрософт» выдавал гранты молодым ученым в 300 тысяч рублей, в «Сколково» недавно награждали победителей общероссийского стартап-тура чеком в 1 млн рублей…

— В случае с «Майкрософтом» важен не столько сам грант, сколько то, что на разработчиков обратил внимание гигант индустрии. Зато в «Сколково» гранты, выдаваемые совместно с частными инвесторами, довольно солидные. Вообще, если вы посмотрите мировую статистику, 400–500 тысяч долларов — это средняя планка привлекаемых инвестиций, чтобы довести компанию до следующего раунда. Мы сегодня вышли на показатели — в среднем 3–4 млн рублей от инвесторов и 6–8 млн от Фонда. Причем этих денег быстро развивающейся компании хватает примерно на год (на зарплату, маркетинг, разработку продукта), потом нужна либо выручка, либо следующие инвесторы.

— Зато в Фонде развития интернет-инициатив (ФРИИ), как известно, удивили президента, сказав, что им больше денег не надо…

— У них 6 млрд рублей — сумма вполне достаточная, чтобы поддержать большое количество предприятий в ближайшее время. Когда деньги израсходуют, можно будет обратиться за дополнительными средствами, хотя, насколько мне известно, ФРИИ планирует организовать процесс таким образом, чтобы часть средств возвращалась, и уже их реинвестировать в новые проекты. Мы сейчас тоже не просим денег из бюджета. Сначала хотим наладить процесс, понять закономерности, оценить результаты.

…Государство может действовать достаточно полезно, Москва по многим инструментам поддержки сегодня сравнялась с заграницей, но чтобы достичь чего-то, все равно надо приложить и собственные усилия.