Генератор судебных конфликтов

На днях Мособлсуд рассматривал уникальное в своем роде дело. Его инициатор некий Константин Пономарев в полной мере обладает качеством, которое некоторые называют вторым счастьем. Получить, не особенно напрягаясь, от иностранного инвестора 25 миллиардов рублей, потребовать еще 33 миллиарда, а потом еще добиваться суда над «дойной коровой» - для этого требуется, мягко говоря, немалое нахальство. Как говорится, кто первым кричит «держите вора», на том и шапка горит…

В двух словах, предыстория выглядела следующим образом. В докризисном 2006 году концерн ИКЕА строил под Петербургом новые торговые центры. Шведы очень дорожили своей репутацией и всеми силами стремились свои обязательства перед арендаторами выполнять. Но вот беда: подключать к городской инфраструктуре уже построенные мегамоллы оказалось задачей не для слабонервных. Например, энергетики всячески тянули время. И сложилась ситуация, когда два комплекса МЕГА-Парнас и МЕГА-Дыбенко нужно было срочно вводить в строй, а «Ленэнерго» и в ус не дул.

Тогда иностранцы применили схему, которая нормально работала в других странах. Не дешевую, но зато позволяющую сохранить реноме перед арендаторами, с которыми уже заключили договоры. А именно: поставлять электроэнергию с помощью переносных дизель-генераторов. Временно, разумеется. И тут на беду ИКЕИ появился на ее горизонте Константин Пономарев, заявивший, что его фирма, только что созданная для такого случая, неожиданно обладает теми самыми генераторами. Да и поручитель у него оказался авторитетный, американский инвестор Уильям Пигман, который пригласил тогда еще юриста Пономарева в свою компанию. Пигман начал бизнес с Россией еще в 1969 году, став представителем Caterpillar — поставщика кранов, экскаваторов и других «тяжелых машин». И с самого начала работы ИКЕА в России активно сотрудничал со шведской компанией… пока его не вытеснил его же протеже – Пономарев.

Подготовленные Пономаревым договоры исходили не из реально поставленной энергии, а из потенциальной мощности дизель-генераторов. И Пономарев завез на стройплощадки генераторы, суммарной мощностью превосходившие среднюю ТЭЦ, что в разы превосходило реальные потребности мегамоллов. А еще Пономарев потребовал от шведов предоплаты, а потом согласился на оплату по мере оказания услуг – но с тем, чтобы каждый платеж оформлялся как коммерческий кредит под 36% годовых (раз уж вперед платить не могут – значит, кредит?) И так далее.

Через два года выяснилось, что все 14 мегамоллов ИКЕА в России не получают столько прибыли, чтобы удовлетворить аппетиты «энергетика» за электроснабжение всего двух. К тому же шведам наконец удалось подключить свои моллы не к сверхразорительным пономаревским, а к нормальным и постоянным энергомощностям. Вынужденная зависимость от временных генераторов была, казалось, побеждена. ИКЕА крякнула, но оплатила выставленные ей Пономаревым счета на 25 миллиардов рублей, заключив с ним соглашение об урегулировании споров. Обе стороны отказывались от любых претензий друг к другу.

Однако Пономареву, или же тем, кто на самом деле за ним стоял, этого оказалось недостаточно. Новоявленный энергетик отказался вывозить свои генераторы с объектов ИКЕА. Сначала он говорил, что шведский концерн их должен отремонтировать, потом требовал, чтобы шведы у него эти генераторы купили. Путал оговоренную дату вывоза и так далее, то есть просто валял дурака. ИКЕА даже в суд обращалась, чтобы генераторы заставили вывезти.

В итоге вопреки заключенному досудебному соглашению Пономарев в одностороннем порядке переуступил права требования к ИКЕА от одной своей фирмы к другой (только что созданной). И тут же объявил, будто ИКЕА все это время пользовалась его чудо-генераторами (зачем это могло быть нужно, даже теоретически, с учетом состоявшегося подключения к мощностям других поставщиков, он так никогда и не объяснил). И выставил счет еще на 33 миллиарда рублей (почти миллиард долларов!). А получив отказ, стал требовать возбуждения против «неустановленных менеджеров ИКЕА»… уголовного дела!

Шведы якобы… сами незаконно удерживали принадлежавшие ему генераторы и отказывались после окончания контракта их у него выкупить! И обещали заплатить по его счетам за 2009-2010 годы. Он-де честный предприниматель и не ожидал от иностранного инвестора, только что выдоенного им на миллиарды, такого подвоха.

И надо сказать, что его «аргументы» внезапно запали в душу сотрудникам МВД из подмосковных Химок. Следователь Виталий Савченко действительно «возбудился» в отношении неустановленных менеджеров всемирно известной фирмы. Для чего это было нужно лично ему – история умалчивает. А вот какую выгоду от этого получал Пономарев, совершенно понятно. Он приобретал мощный рычаг давления на шведов, а к тому же возможность получить с помощью расположенного к нему полицейского следователя доказательства для своих исков в арбитражных судах. Причем любопытно, что сотрудникам ИКЕА и их адвокатам с материалами химкинского расследования следователь Савченко знакомиться не давал. Каждому из них заявляли: тут же вашей конкретно фамилии нет? «Неустановленные лица» только. Стало быть, вы не подозреваемый и читать материалы вам нечего.

При этом Пономарев размахивал неким дополнительным соглашением, подписанным неким Иоакимом Виртаненом, занимавшим в ИКЕА должность под названием «координатор проекта Дыбенко». Даже людям, далеким от бухгалтерских тонкостей, понятно, что договоры на миллиарды подписывают директора (обычно генеральные), а не какие-то там координаторы. Впрочем, сам Виртанен факт подписания «допсоглашения» категорически отрицает.

Ссылки на этот внезапно появившийся документ ничем не помогли Пономареву в арбитраже. В четырех (!) инстанциях, включая Высший арбитражный суд, ему отказали в притязаниях на заветный миллиард. Но и порыв души, наверняка чистый и бескорыстный, простого подмосковного следователя засудить ведущего инвестора в российскую экономику по заявлению Пономарева не все коллеги по правоохранительному цеху оценили по достоинству.

Прокуратура города Химки дважды отменяла решение о возбуждении уголовного дела, как незаконное. Дважды – потому, что после первой отмены, Савченко возбудил дело вторично по тем же основаниям, чуть изменив формулировки. Прокуратура опять отреагировала. Но на здравомыслящего прокурора нашелся суд города Химки, который, в свою очередь, его решения… отменял. И вся эта катавасия происходила на бюджетные деньги, в ущерб расследованию реальных преступлений.

И вот, в конце концов, уже Московский областной суд рассмотрел протест заместителя прокурора Химок на решение Химкинского суда, поддержавшего Савченко, и их, мягко говоря, странные решения полностью отменил. И встал Мособлсуд не только на сторону шведского концерна и химкинской прокуратуры, но и на сторону здравого смысла. Уж, кажется, кто бы говорил о нечистоплотности партнеров, только не господин Пономарев…

Областной суд, расположенный в подмосковном Красногорске, между прочим, впервые позволил высказаться и привести аргументы в свою защиту самим представителям ИКЕА (несмотря на яростные протесты пришедшего на процесс лично господина Пономарева). И ситуация быстро прояснилась. Главную роль сыграли уже вынесенные решения арбитражных судов, которые претензии «дизель-энергетика» отвергали и отрицали отсутствие у ИКЕА перед ним каких-либо обязательств. Конечно, можно теперь теоретически попытаться обжаловать и это решение в кассационном порядке. И, как бы сказали Ильф и Петров, увлечет ИКЕЮ «центростремительная сила сутяжничества»… Хотя вряд ли это поможет. Потому что в этой истории, как показывает опыт, чем выше инстанция, тем меньше у Пономарева шансов выиграть свой бой за чужие миллиарды. Зато растут шансы на привлечения его самого к уголовной ответственности за покушение на мошенничество, на что явно настроены возмущенные происходящим шведы.

Но больше всего беспокоит в этой истории вот что. Если один из крупнейших иностранных инвесторов в российскую экономику в течение некоторого (довольно долгого, скажем прямо) времени чувствует свою беззащитность против подобного «инвесткиллера», то каково же инвесторам более мелким? И принесут ли они свои средства в Россию, видя такой беспредел, на который снисходительно взирают некоторые люди в погонах (а иные, похоже, и сами не прочь в нем поучаствовать)? Ответ, по-моему, очевиден. А потому можно сказать, что потерпевшей стороной оказалась не только ИКЕА. Ущерб нанесен в первую очередь репутации государства, репутации России. И вот это самое печальное.