 — Михаил Геннадьевич, на днях вы опубликовали доклад “Почему снова заговорили о стандартах корпоративного управления, и зачем они российским компаниям”. Чем вызвано внимание к этой проблеме? Разве она актуальна для бизнеса в условиях коррупции, нарушения прав человека, силового рэкета? — Крупнейшие российские корпорации, оперирующие на глобальных рынках, в целом научились решать эти проблемы. Да, они порой попадают “под раздачу” — достаточно посмотреть на происходящее с Банком Москвы, но в целом в силу высоких прибылей они успешно работают и в этих условиях, создавая фасад сегодняшней России. С другой стороны, напряженность обсуждения проблемы корпоративного управления деловым сообществом создавала ощущение общей озабоченности этой темой, ее важности для бизнесменов. И это было очень отрадно для меня как макроэкономиста. Ведь качество управления — один из ключевых факторов национальной конкурентоспособности, и отрадно, когда это понимает бизнес. Увы, в ходе работы пришлось увидеть такие огрехи, которые трудно толковать иначе, чем как равнодушие крупного бизнеса к этой проблематике. Это горькое открытие. — А почему вы рассмотрели эту тему именно на примере “Норильского никеля”? Что, “Роснефть” с “Газпромом” разве не образуют исчерпывающую картину? — В отношении госкомпаний никто, по-моему, не питает иллюзий. Но популярно мнение, что частный бизнес эффективнее государственного, поэтому я взял в качестве примера именно частную корпорацию, причем находящуюся в уникально благоприятных условиях. “Норникель” — флагман российской экономики, свободный от многих бед: мощности созданы в СССР, а положение на рынке непоколебимо. Крупнейший в мире производитель палладия (38%) и никеля (22%), четвертый — по производству платины (9%), один из крупнейших – меди! При этом его руководство публично уделяет качеству корпоративного управления большое внимание, демонстрируя понимание важности темы. То есть это богатая и умная компания, в которой, по логике, корпоративное управление должно быть близким к идеалу… — Судя по вашим интонациям, это не так? — Увы. Первая неожиданность — состав топ-менеджмента, входящего в число наиболее оплачиваемых руководителей России. Здесь велика доля не имеющих опыта работы в отрасли, но многие связаны с туризмом — начиная с руководителя, полковника КГБ Стржалковского. Это напоминает клановый подход: главное, чтоб человек был “свой”, а если чего не знает – ничего, научится. — И как протекает учеба? — Похоже, с ненужными потерями. Наглядна ситуация со сбытом: по оценкам, “Норникель” недополучает до $400—500 млн. в год из-за недостаточной работы менеджмента с потребителями. Контраст с иностранцами разителен: австралийско-британская ГМК BHP Billiton для приближения к потребителям развернула маркетинговые структуры в 37 местах мира, даже в России. Она работает с более чем 80 клиентами в одном Китае и тратит огромные силы для понимания даже культурных различий между ними. А менеджмент “Норникеля” отстаивает как высшую ценность “сливание” продукции ограниенной группе трейдеров без учета особенностей потребителей — то ли по недоразумению, то ли из корысти. — Даже так? — А как иначе понимать сделки в убыток компании? — А такое вообще возможно в бизнесе? — Пример: выкачивание более $600 млн. из дочерней ОГК-3 под видом выкупа долей в активах группы “Интеррос” для спасения последней во время кризиса. А сейчас “Норникель” обменяли ОГК-3, оставшуюся без денег, на акции “Интер РАО”, по оценкам, с убытком более 2 млрд.руб. Причем убыток рассчитан без учета премии за контроль: обменивается контрольный пакет в ОГК-3 (82,7%) на миноритарный пакет в “Интер РАО” — около 10%. — На что это больше похоже: на некомпетентность или недобросовестность? — Настаивать не могу. Скажем, историю с завышением в несколько раз страховых платежей достаточно трудно объяснить некомпетентностью. А вот при продаже казначейских акций прямому конкуренту — компании Trafigura, многократному фигуранту самых разных скандалов (последний — раскрытие Wikileaks информации о сбросе ей токсичных отходов в Западной Африке) — не обошлось, думаю, и без недобросовестности. — СМИ писали о том, что эта сделка с конкурентом создает угрозу стоимости “Норникеля”… — Помимо этого, насколько мне известно, она была оформлена без одобрения Советом директоров “Норильского никеля”, без оглашения даже ее основных параметров, включая цену и конечного покупателя, и с вероятной скидкой к цене, объявленной во время обратного выкупа акций. А это может быть основанием для признания сделки ничтожной. — Но топ-менеджмент “Норникеля” уверенно обеспечивает выполнение планов! — С использованием старого советского трюка: его занижения! Систематически занижая прогнозные цены на металл, вы гарантируете себе красивый отчет. — Ну хорошо, а проблемы корпоративного управления “Норникеля” очевидны его акционерам? Если что не так, они могут бороться. — Боюсь, это поправимо. Президент “Норникеля” А.Клишас выдвинул идею отменить право миноритариев на информацию — кстати, прямо противоречащую выраженной недавно позиции президента Медведева: ее объем теперь должен зависеть от пакета акций! Понятно, что реализация такой идеи отнимет у миноритариев саму возможность узнать об ошибках менеджмента. — И что делать в этой ситуации? — Ничего сложного: помогать бизнесу приводить себя в чувство. И государству как регулятору через соответствующие компетентные и профильные ведомства придется принять в этом процессе самое активное участие — ибо многим бизнесменам, похоже, не до приличий… |
FT: более 7% акций «Норникеля» неизвестно у кого
