Шведский подход к развитию

Причиной отправиться именно в Умео стало его избрание культурной столицей Европы в 2014 году.

Культурные столицы выбираются Советом Евросоюза. Дополнительное финансирование, которое получает культурная столица для исполнения своих функций, позволяет ей улучшить свои музеи, театры, образовательные учреждения.

В Умео с населением 118 тысяч человек, как и в любом городе, тоже наверняка есть что улучшить. Хотя по культурной части здесь много такого, чего нет и в более крупных городах: самый большой в северной Швеции университет, музей визуального искусства Бильдмусеет, оперный театр Норрланд Опера, краеведческий музей Вестерботтен, Музей гитар. Весной еще откроется Музей женщин. Но вот Музея мужчин нет пока даже в проекте, что наводит на мысли о некотором гендерном дисбалансе.

Знаки дискриминации мужского пола проглядывались и в праздничном убранстве улиц в первый февральский уик-энд, открывающий год Умео как культурной столицы.

Центр города украсился по такому случаю тематическими инсталляциями: ледяными скульптурами, саамскими юртами, оленями и горками для катания на ледянках.

Помимо традиционных атрибутов зимнего праздника на одной улочке был еще установлен огромный, ярко раскрашенный снежный куб с щелью посредине, изображавший, по задумке его автора, художницы Каролины Фахкольт, женский половой орган.

По поводу этой скульптуры в местной прессе развернулась дискуссия в духе депутатов нашей Госдумы: стоит ли такую штуку устанавливать на улице, ведь у нас тут ходят дети?

Тем не менее ее установили, и она достойно украсила культурную столицу.

А вот вырубленного из снега мужского полового органа на улицах не было. Причем вопрос о его установке, как я выяснила, даже не обсуждался.

Открытие года Умео праздновалось на широкую ногу. Городские власти пригласили художников, артистов, постановщиков, журналистов из европейских стран. Для них были подготовлены экскурсии, встречи и пресс-конференции.

По утрам перед началом мероприятий в пресс-центре собиралась разноязыкая толпа. Всем предлагались кофе и теплые штаны напрокат. Рекомендовалось надевать их «на джинсы, поскольку экскурсии на открытом воздухе, вам без теплых штанов будет некомфортно».

Умео — заполярный город, и зимой здесь температура иногда опускается ниже 30. Без теплых штанов действительно сложно. Но выдавали их как-то странно. Просто выбирайте по размеру и надевайте.

«Может, удостоверение оставить в залог? — предлагала я. — Или хоть фамилию мою запишите».

«Ничего не надо, — махали руками волонтеры в красных курточках с эмблемой Умео — улыбающимся сердечком. — Вернете, когда будете уезжать».

Штаны чрезвычайно пригодились в субботу. В пять вечера на реке Умео начиналось шоу с парадоксальным названием «Горящий снег», на которое съехалась половина города.

Сценическим пространством стала покрытая льдом река. Зрители смотрели на него с наклонного берега. Правда, берег был не настолько крутым, чтоб всем все хорошо было видно. Но любые подобные зрелища хорошо видно только по телевизору, а если смотреть их в натуре, всегда будет и холодно, и неудобно. Зато на натуре окунаешься в атмосферу, проникаешься настроением. Это весело.

Шоу «Горящий снег» было построено на саамских мотивах. Заснеженные просторы, полярная ночь, северное сияние — и вдруг откуда-то огоньки, как глаза зверей. Оленьи упряжки, традиционное саамское песнопение йойк в исполнении детского хора и стая летающих звездочек в высоком небе, меняющих цвет и выкладывающих созведия. Размах, понятно, не тот, что на открытии Олимпиады, но очень красиво, современно, технологично.

Из разговоров с жителями я поняла, что многие не приветствовали всю эту историю с «культурной столицей». «Мы просто не понимаем, зачем это надо», — говорили они до начала торжеств и скептически пожимали плечами. Но, когда увидели, как расцвел Умео, и сколько приехало гостей, и какая кругом музыка, красота, внимание прессы, настроение у них изменилось. Теперь они получали удовольствие, им все нравилось, и они гордились своим городом.

Похожая трансформация настроений происходила и в Сочи перед Олимпиадой. Социальные психологи утверждают, что она типична для людей, независимо от того, в какой они живут стране — в России или в Швеции. Поначалу они негативно относятся к затеям, выходящим за рамки рутины, если не видят в них конкретной выгоды для себя. Но когда затея реализуется, обнаруживают в ней плюсы.

Чтоб горожане не забили центр своими машинами, мэрия Умео на этот день ввела бесплатный проезд на общественном транспорте. Поэтому люди весь день съезжались в центр на автобусах — гуляли, обедали, рассматривали инсталляции, восхищались принцессой Викторией, которая там тоже прогуливалась с мужем и двухлетней дочкой. А потом шли к реке на шоу. Возвращаться домой, понятно, тоже надо было на автобусах. Но теперь уже это все захотели сделать одновременно — после шоу. А поскольку автобусы ходили по воскресному расписанию — два-три рейса в час, уехать домой оказалось непросто, и замерзшие толпы часа полтора переминались на остановках, прежде чем наконец рассосались.

То есть не только у нас организаторы массовых мероприятий умеют из лучших побуждений устроить засаду. Везде случается.

Мари-Луиза Рённмарк, мэр Умео, сказала на пресс-конференции, что мероприятия, связанные с празднованием года Умео, стоят 12 млн шведских крон. Это примерно 64 млн руб. Они будут потрачены в течение всего года и распределены на восемь «сезонов», посвященных искусству и культуре саамов. Саамы — единственный коренной народ на севере Скандинавии, и тот факт, что Умео был избран культурной столицей Европы, в большой степени объясняется стремлением Евросоюза сохранять и развивать саамские традиции.

Объем расходов, на которые идет Умео в свой «культурный» год, в общем, сопоставим с суммами, в которые обходятся похожие мероприятия в наших городах, учитывая разницу по количеству населения. Празднование Дня Москвы в 2011 г. обошлось в 220 млн руб., Дня Грозного в 2013-м — в 38 млн; на празднование Дня Калининграда в 2014 г. планируется потратить из бюджета 11 млн руб., плюс такую же сумму пожертвуют частные инвесторы.

Но если у нас никого не волнует, сколько народных денег уйдет на праздник, то в Умео ситуация иная. Городской бюджет открыт. Всем видно, какие у города доходы и какие расходы, и за каждую крону граждане могут потребовать объяснений: почему ее потратили туда, а не сюда.

Такие вопросы возникли в первую очередь у владельцев собак.

Чтоб сэкономить для праздника бюджетные деньги, городские власти убрали с улиц двести урн для сбора собачьих экскрементов. Хозяева собак оказались в сложном положении. Собрали какашки в мешочек, а куда их нести?

Люди повозмущались, а потом списались в социальных сетях и договорились устроить «какашечный марш». Собраться всем вместе с собаками и двинуться в центр города, а по дороге собирать экскременты, но не выкидывать, а нести в мешочках, чтоб дойти до мэрии и всем там показать, как много какают собаки.

Про марш писали в газетах, он несомненно собрал бы много участников и сочувствующих. Но власти пошли на компромисс. Пообещали вернуть на улицы сто собачьих урн и повесить их в самых удобных местах.

По количеству собак на душу населения Умео занимает одно из первых мест в Европе. Благодаря соцсетям их владельцы умеют быстро мобилизовываться. Под Новый год, например, у жителя Умео убежала собака. Испугалась фейерверков. Он бегал по лесу, кричал: «Нова! Нова!» Те, кто его видел, стали писать в Фейсбуке: «Потерялась собака там-то и там-то» — и тоже выходили ее искать. На другой день они уже образовали в своих районах поисковые группы, поделили лес на квадраты, вывесили в Интернете карту и отмечали, кто где сегодня был.

Всего Нову искали триста человек. Те, кому надо было идти на работу, писали: «Я смогу искать только после четырех, но утром оставлю на парковке у леса термосы с чаем и бутерброды».

Поиски не прекращались три дня. И наконец, в Фейсбуке появилось осторожное сообщение: «Я, кажется, видела похожую собаку». Не в лесу — в городе! Совсем не там, где искали.

В указанное место помчался хозяин Новы, и спустя час в Сети появилось короткое видео Встречи: Нова у нас! Нашли!

В нашей стране в последние годы образовались группы волонтеров, которые примерно таким же путем ищут потерявшихся детей. Но не собак.

До того, чтоб коллективно искать собак, мы пока не дошли.

Швеция постоянно балансирует между социализмом и капитализмом. Когда шведам кажется, что у них слишком много социализма, они голосуют за «синих», которые обещают сократить общественные блага и поддержать частный бизнес. Когда шведам кажется, что у них слишком много капитализма, они голосуют за «красных», которые обещают снизить плату за детсады и повысить социальные выплаты.

В настоящий момент в стране у власти «синие». Однако в Умео правят «красные». Жители города отдали им предпочтение на муниципальных выборах.

«Умео — традиционно «красный» город, — рассказывали мне жители. — У нас проезд на автобусе гораздо дешевле, чем в Стокгольме. У нас действует система обмена одеждой: можешь принести ненужные вещи, получить за них, скажем, двадцать купонов и на них набрать одежду, которую еще кто-то принес, а если тебе не нужна одежда, можно отдать купоны в церковь. То же самое — с книгами. Люди вообще очень настроены на взаимопомощь. Например, девушка в автобусе говорит водителю, что ей надо пересесть на тот маршрут, что идет впереди. Водитель не обязан помогать. Но он позвонит коллеге и попросит задержаться на остановке, чтоб девушка успела пересесть к нему. В Стокгольме такое исключено, а здесь — в порядке вещей».

В университете Умео учатся 35 тысяч студентов. Соответственно, почти треть населения города составляет молодежь, которая обычно не хочет жить, как старшее поколение, в узком мирке житейской рутины. Вероятно, поэтому Умео в целом считается городом радикальных настроений.

Здесь множество антиглобалистов, гражданских активистов, пацифистов, вольномыслящей профессуры, с неодобрением косящейся на буржуазных преподавателей и ученых из Стокгольма, а также приверженцев «идейной» жизни, которые работают минимально, чтоб только иметь деньги «на хлеб», а остальное время посвящают жизни на природе, натуральному хозяйству, духовному самосовершенствованию или, наоборот, политике.

Люди в Умео убеждены, что от их голосов многое зависит, поэтому к политике относятся серьезно. «У нас в школе подросток уже в 13 лет определяется в двух вещах: какая ему нравится музыка и какая политическая партия», — объяснили мне женщины средних лет, с которыми я познакомилась на шоу.

Они, кстати, приехали туда не на автобусе, а на велосипедах. В Умео на них ездят и летом, и зимой, только шины меняют на сезонные, потому что везде лежит снег. Коммунальные службы не травят его химикатами, а посыпают каменной крошкой, чтоб было не скользко. Весной ее собирают с улиц специальными машинами-пылесосами, промывают и убирают в хранилища до следующей зимы.

Поскольку Умео находится за Полярным кругом, зимой там почти круглые сутки темно. Зато другие полгода — круглосуточно светло, и люди стараются проводить все это время на улице, максимально раздевшись.

Те, кто давно живет в Умео, говорят, что не страдают от темноты и зимней депрессии. Тем не менее зимой стараются поехать отдохнуть хотя бы на недельку в теплую страну.

Во всех СПА, фитнес-центрах, университете и многих компаниях есть «белые комнаты» для отдыха, где все белое и очень много света. Много платных и бесплатных психологических консультаций, в том числе для студентов. Они в основном приезжие и хуже переносят темноту.

Еще в Умео мне показали «антидепрессивный» многоквартирный жилой дом, построенный по специальному проекту — для северных регионов. С виду ничего особенного: квадратный, четыре этажа, один подъезд, балкончики. Но заходишь — и попадаешь во внутренний двор с застекленной крышей. Там — деревья, кустарники, цветы. Во двор тоже выходят балконы, перед ними — палисаднички. У каждой квартиры, получается, два балкона: один — в зиму, другой — в лето. Через двор идет дорожка к общей площадке. Там — песочница, лавочки, родители гуляют с детьми. Температура во дворе зимой +18, искусственное освещение, вентилятор. Лето круглый год.

«Стройте такие в России», — посоветовал один из жильцов, показавший дом внутри. «Если бы это от меня зависело…» — вздохнула я.

В словаре я нашла короткое определение культуры: «совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народа или группы народов».

Знакомство с проявлениями жизни, достижений и творчества в Умео убедило меня, что не зря этому городу присвоен статус культурной столицы Европы в 2014 году.

Конечно, жизнь там, как и у нас, устроена неидеально. Но тамошнее «неидеально» имеет совершенно другой вектор, чем наше «неидеально».

Когда журналисты допытывались у мэра Умео, зачем вообще это было нужно — претендовать на «культурную столицу», добиваться статуса, теперь его как-то оправдывать, Мария-Луиза Рённмарк ответила: «Мы хотим, чтобы Умео развивался. Для этого надо в первую очередь развивать культуру. За ней потянется все остальное. В том числе экономика. Город станет более привлекательным, интересным, комфортным, и люди будут приезжать сюда, чтоб жить и работать».

У нас, когда речь заходит о развитии, в первую очередь всегда все хотят развивать промышленные отрасли. Лучше всего оборонную или, в крайнем случае, — космическую. Начинать с культуры — в голову никому не придет.

Какой подход более правильный? У меня ответа нет.

Все, что я хотела сказать этой статьей: подходы могут быть разные.

P.S. Теплые штаны, которые выдавались напрокат, перед отъездом из Умео я, разумеется, сдала обратно. Если кто надумает съездить в культурную столицу Европы, можете на них рассчитывать.