Березовский против Абрамовича: показания истца

Березовский требует от Абрамовича более 6 млрд долларов за нарушение доверия и контрактов, в результате которого он лишился долей в компаниях «Сибнефть» и «Русал». Абрамович отвергает все претензии Березовского.

Появление Березовского в суде было назначено на четверть одиннадцатого утра, однако уже в полдесятого зал был полон.

«Аншлаг Аншлагович Аншлагов», — сказал кто-то по-русски, из чего стало ясно, что в предыдущие дни подобного ажиотажа с местами не возникало, несмотря на то, что попасть в зал, где проходят слушания о событиях совсем недавней истории российского государства, при желании может каждый.

Новое здание Коммерческого суда впервые открыло свои двери как раз в понедельник. На некоторых этажах еще не завершены строительные работы, но уже видны огрехи планировки: не знаю, как в других, но в интересующем нас зале для журналистов отведено всего 10 мест, да и для публики их настолько мало, что судье пришлось потратить несколько минут на организацию рассадки и расстановки всех, желавших послушать, что будет говорить одно из главных действующих лиц этой судебной драмы.

«Журналистам важно видеть выражение лиц говорящих, все остальные могут наблюдать за происходящим из соседних комнат, где оборудована аудиотрансляция», — вежливо заметила судья Глостер, но никто «на стоячих местах» предпочел намек не понять. Так что зал был переполнен, и следить за «выражением лиц» приходилось сквозь спины зрителей.

«Коррупции было меньше»

В зал вкатили четыре тележки с папками, и заседание началось.

Борис Березовский в темном костюме и белой рубашке без галстука занял свое место на свидетельской трибуне, повторил за судебным клерком слова присяги по-английски и по просьбе своего адвоката подтвердил ряд подписей под документами.

Затем слово взял адвокат ответчика Джонатан Сампшон, и начался перекрестный допрос.

Казалось бы, в судебной драме такого масштаба не должно быть места слабо прописанным репликам, а неожиданности если и бывают, то запланированные, но, как выясняется, такое случается в основном в телепостановках. В реальной жизни все обстоит не совсем так и даже простые вопросы — например, сходу заданный адвокатом Абрамовича вопрос: «Каково ваше представление о том, что такое коррупция в политике?» — как оказалось, могут вызвать недоумение даже у сильных мира сего.

В ответ Борис Березовский постарался кратко изложить ситуацию, сложившуюся в политической жизни России в 1990-е годы, в частности заметив, что коррупции тогда было гораздо меньше, чем сейчас, но Сампшон прервал его словами: «Я знаю, что в России существовала коррупция. Мне интересно другое — вы были за или против этого?», на что получил ответ, что Борис Березовский был против коррупции.

Один английский журналист написал недавно в своем блоге, что Сампшона, защищающего Романа Абрамовича, называют «одним из самых умных людей в Англии». В упомянутом блоге даже выражалось сочувствие, правда, не к Березовскому, а к «бедной судье Глостер», поскольку уже известно, что Сампшон назначен членом Верховного суда. Ранее адвокаты, получившие такое повышение, уже не занимались адвокатской судебной практикой, чтобы не оказывать невольного давления на суд, а вот для Сампшона было сделано исключение.

Трудности без перевода

Впрочем, Джонатан Сампшон с седой шевелюрой, которой мог бы позавидовать сам Ричард Гир в дни молодости, держался поначалу весьма дружелюбно, с готовностью переформулировал вопросы — а делать это ему пришлось многажды — и даже одет был как-то совсем уж миролюбиво: в голубую рубашку и бледно-розовый галстук — цвета добротного английского чайного сервиза.

Да и вопросы задавал по-школьному простые. Были ли вы одним из самых влиятельных олигархов в России в 90-е годы? Сложились ли у вас тесные отношения с членами семьи тогдашнего президента Бориса Ельцина? Были ли у вас тесные отношения с другими олигархами? Имели ли вы влияние в СМИ? Можно ли было построить бизнес без поддержки на политическом «верху»? Правда ли, что лучшей защитой в то время был не закон, а «крыша»? Сампшон так и произнес, практически по-русски «krysha» — слово, которое, вероятно, тоже скоро войдет в английский обиход, как слова sputnik и babushka.

«Надо было быть умным, а он [Абрамович] таковым не являлся», — ответил олигарх и привел в пример себя, не имевшего поддержки и начавшего путь в бизнесе с ЛогоВАЗа.

«В 1994 году вы сблизились c Ельциным, и вас пригласили вступить в президентский теннисный клуб. Это был эксклюзивный «анклав», таким образом вы стали одним из его ближайших сподвижников», — полуутвердительно-полувопросительно сказал адвокат защиты, но слово «анклав» вызвало у дававшего показания олигарха несогласие. После длительного поиска нужной строки в соответствующей папке Березовский сказал: «Да, но этот клуб был открыт, он не был «анклавом», там люди менялись».

По сути адвокат защиты просил истца подтвердить его же, записанные ранее и приобщенные к делу свидетельские показания и, казалось, бы обмен вопросами и ответами должен был идти гладко, но он все время пробуксовывал, и отнюдь не по причине языкового непонимания: Березовский говорил по-английски достаточно свободно и к услугам сидевшей рядом с ним переводчицы практически не прибегал.

«Это не обмен мнениями»

Зато из другого конца зала постоянно доносился звуковой фон синхронного перевода, который делали для Романа Абрамовича, пристально следившего за обменом репликами, но внешне сохранявшего беспристрастность.
— Вы говорите, что сблизились с дочерью Ельцина и ее мужем?
— Сначала с Юмашевым, затем с ней.
— Они имели на него влияние.
— Да, но не только они.
— Но они были главными, кто имел на него влияние?
— Это было уже позже
— Я хочу, чтобы вы дали свою оценку того влияния, которое они имели на Ельцина.
— Я согласен, что они были самыми влиятельными.
— Так что у вас было непрямое влияние.
— Что такое «непрямое влияние»?

Перекрестный допрос порой сворачивал к полемике, так что в какой-то момент судья напомнила свидетелю: «Это не обмен мнениями. Просто отвечайте на вопрос». Опальному олигарху пришлось признать, что он был одним из наиболее влиятельных олигархов в постсоветской России.

«Я был первым, кто понял, что стране нужна политическая стабильность. Очень важно, чтобы вы это поняли», — сказал Березовский Сампшону, когда тот припомнил приобретение олигархом 51% акций ОРТ, на развитие которого требовались дополнительные средства (порядка 200 млн долларов).

«И вот тогда вы приняли участие в приватизации «Сибнефти»?» — последовал вопрос. Далее адвокат Сампшон стал допытываться, каковы были условия проведения в декабре 1995 года залогового аукциона по приватизации «Сибнефти», в котором участвовал лишь один реальный претендент — компания НФК (созданная под эти цели компания Романа Абрамовича), после того как один претендент, компания «Самеко», по договоренности отозвала свою заявку в обмен на то, что Березовский возьмет на себя ее долги, а третий претендент, банк МЕНАТЕП, согласился занизить цену предложения.

Однако Березовский не признал условия аукциона нечестными: «Он не был нечестным. Просто я нашел способ убедить их, что участие в нем для них не столь важно, как выплата их долгов».

В ходе перекрестного допроса адвокат ответчика не сдержался и обвинил Березовского в том, что тот делал неправдивые заявления в судебных документах. «Вы говорите правду тогда, когда это вам выгодно», — сказал Сампшон. «Это не так», — парировал Березовский.

Слушания, как принято говорить в английской прессе, продолжаются.

Катерина Архарова
Русская служба Би-би-си, Лондон